Отец!.. Вчерашний человек с грушам.
4
И вечером Саша явился к отцу домой.
Дверь ему открыла девушка лет двадцати. У нее были косы, как когда-то у Ани, только косы у девушки темные и, несмотря на знойный день, она почему-то куталась в красивую стеганую кацанейку.
— Мне нужен Александр Александрович Бабич, — выдохнул Саша.
— Он вам назначил? — спросила девушка. И вдруг улыбнулась в ответ на его напряженно-пристальный взгляд. Зубы у нее были кривоватые, очень белые. Рот дерзкий.
Кто она?.. Кем приходятся мне?
Саша неотрывно смотрел на девушку. Сердце у него колотилось. Он тут же решил про себя, что начал терять достоинство.
— Не назначил. Но я должен кое-что— Совершенно личное. Я… я не местный. Я из Литвы.
И он с нелепейшим выражением высокомерия зачем-то назвал свой город.
— Папка! — крикнула девушка, — Пап, к тебе больной!
Не дожидаясь ответа, она отвернулась и будто исчезла— ушла а свой мир счастливой уверенности, оставила Сашу совсем одного в передней.
«Сестра?!»
Из комнаты, расположенной справа, вышел сердитый Бабич.
— Вы ко мне? — спросил он, глядя на Сашу из-под бровей.
Взгляд его словно отсутствовал — это был взгляд сосредоточенного на чем-то своем пожилого — нет, старого! — слегка раздраженного человека: суровый, серьезный, холодноватый.
«Отец!»
— Я к нам, — сказал Саша, совершенно вдруг оробев. — Я по личному… По совершенно личному делу.
— Все это прекрасно и хорошо, — отвечал врач, — по почему вы не предупредили хотя бы но телефону. Кто вам сообщил мой адрес?
— Справочная.
— Вы энергичны, однако!
Что-то в Саше кричало, плакало, что-то рвалось навстречу этому чужому, этому тучному человеку… Саша сопротивлялся. Он понимал: нужно взять себя в руки. И вдруг почувствовал, что под взглядом остров наблюдательных глаз Бабича (профессиональный взгляд психиатра, ждущего от него, от Саши, нарушения каких-либо норм) движении его разлаживаются. Он сделал робкий (дурацкий!) шажок вперед и а нерешительности остановился.
— Ну что же вы? Раз пришли — входите.
Не оглядываясь на Сашу, врач пересек столовую и оттуда прошел к себе.
На столе в его кабинете лежала начатая работа. Стены о комнате состояли из стеллажей, рабочий стол был завалей книгами.
Не скрывая досады, Александр Александрович сел на свое рабочее место, с которого Саша своим приходом его сорвал.
— Ну?.. Садитесь и вы, не так ли? Я слушаю.
Взгляд серо-голубых холодноватых глаз не отрывался от смятенного вида Саши. Под этим взглядом Саша медленно начал краснеть.
— Меня к нам послала мама — И Саша низко опустил голову, — Вы ведь знаете мою маму? — И Саша, решившись, поднял глаза.
«Что я говорю?! Что же это а говорю?!»
Однако лицо Александра Александровича удивления но выразило.
— А ты не волнуйся. Расскажи по порядку.
— Да, да… Моя мама, она… она медсестра из города «Н». Куприявичене, Петронэль… А я… а общем, я и есть ее сын… А вы…
— Продолжай, пожалуйста. Я внимательно тебя слушаю.
«Что же он… Забыл?!.. И ее к меня… Нет, нет. Не может такого быть… Отчего ж не может?.. Может! Отшагал — и дальше, вот в этот дом, вот к этому кабинету… Ушел в свою жизнь не оглядываясь… Но разве такое бывает? Страшно это, страшно!.. Нет, нет!»
— Ну, так что ж твоя мама? — со спокойной учтивостью переспросил Александр Александрович.
— Мама… она… она умерла!
Брови Бабича медленно поднялись, розовощекое лицо его примяло выражение растерянности, Потом оно как будто обмякло.
— Умерла? — сказал он грустно-задумчиво, — Но ведь, насколько помнится, мать была очень еще молода… Какое это, однако, большое горе — так рано осиротеть! Я тебя понимаю, и глубоко тебе сочувствую, разве кто-нибудь может заменить мать?.. А братья и сестры у тебя есть? А отец — он с вами?
— Но ведь… ведь мой отец… это вы!
— Погоди, погоди, — еле сдерживая улыбку, ответил Кабин, — Тебя как зовут-то?
— Александр Александрович, так же, как вас.
— Погоди-ка, дружок, Александр Александрович… Тезка. Не нервничай. С чего и когда ты взял, что я твой отец?
— Мама сказала мне перед смертью. Она сказала: «Если что-нибудь случится со мной, поезжай в Москву, к Александру Александровичу Бабичу». Прежде… прежде я у нее никогда не спрашивал… И тетя Тереза… она вдруг заплакала и созналась, что вы… что вы… что отец! Вы и наш город и тетю Терезу., вы ничего не помните? Вы забыли тетю Терезу?
