— Это понятно, — кивнул Хуан. — Полагаю, вы решили у меня поселиться?
Влад сердито покосился на приятеля. Именно ему принадлежала "гениальная" идея отправиться к этому типу! А что, если он их попросту выставит за дверь?! Куда им идти?!
— Ну… — неловко протянул Костя. — Мы надеялись погостить…
— Нет, не погостить, — жестко отрезал Хуан. — Для вас двоих это исключено. Тот третий мальчик, смуглый такой, волен уйти при желании. Вы — нет.
— Это еще что такое?! — Влад выпрямился на своем табурете, рука изо всех сил тиснула столовый нож. — Мы не рабы и уйдем, когда захотим!
Хуан равнодушно пожал плечами:
— Милости прошу! Идите! Питаться листьями и орехами, конечно, весьма романтично.
— Так вы нас не удерживаете? — окончательно запутался Влад.
Собеседник издал ехидный смешок:
— Я?! На кой вы мне сдались?! Но гнать я вас тоже не буду. Живите тут, если хотите. У меня время от времени живут заблудшие странники. Потом уходят… но уходят сами, я никого не прогоняю.
— А как тогда понимать ваши слова о Назаре? — вмешался Костя. — Ну, о нашем спутнике?
Хуан вздохнул:
— Этот ваш… Назар, да?…может вернуться в свой родной мир. Вы двое — не можете.
— Это еще почему?! — возмутился Влад. — Что за несправедливость?!
— По счетам приходится платить.
— По каким еще счетам?! — взвился парень. К лицу его прилила кровь, пальцы задрожали. — Что вы все твердите про какие-то долги и счета?! Мы ничего не одалживали!
— Вы просто не помните, — мягко возразил Хуан.
— У нас ранний склероз, по-вашему?
— Ладно, все разговоры после. Ешьте, набирайтесь сил, а я пока поднимусь к вашему другу. У него серьезная проблема с рукой.
Стоило ему скрыться, как Влад обернулся к Косте.
— А чего ты молчишь?! Тебе вернуться не хочется?!
Костя устало взглянул на приятеля.
— А ты сам веришь, что вернешься? Я уже давно не верю. И не хочу ничего, кроме вкусной еды и теплой постели.
— Как будто ты раньше чего-то другого хотел, — пробурчал раздосадованный Влад, потянувшись за тостами.
— Хотел! — отозвался Костя, тоже взяв несколько тостов.
— Ага, расскажи еще, что хотел счастья всему человечеству…
— Нет, — серьезно ответил бывший сокурсник. — Я хотел денег, хотел славы, мечтал стать музыкантом. Хотел развлекаться с самыми классными женщинами!
— И что, даже женщины тебя не интересуют? — поддел его юноша.
— Почему, интересуют. Но хватит и одной.
— О, боже, Таисия! — внезапно спохватился Влад и даже отставил тарелку. — Где она?! Я забыл спросить Хуана о ней!
— Подожди, успеешь спросить… Ешь, пока дают!
Влад рванулся с места, опрокинув табурет, и несколько минут спустя уже мчался по коридору второго этажа, распахивая все двери подряд. Костя бежал следом, что-то недовольно бормоча себе под нос.
Открыв очередную дверь, Влад замер на пороге, грудь его тяжело вздымалась от быстрого бега. Эта комната была выполнена в тусклых серо-коричневых тонах, и в ней, несмотря на сияющее за окном солнце, царил полумрак — свет приглушали густые шторы шоколадного оттенка.
В кресле у низкого столика сидел Хуан, в руках его источал пар какой-то напиток в белой чашке. Взгляд мужчины остановился на Владе.
— Чем обязан? — холодно осведомился брюнет.
Влад, немного стушевавшись, облизал пересохшие губы и неловко начал:
— Я пришел поговорить о моей девушке…
— В каком смысле — твоей? — перебил Хуан, отставляя чашку. Его черные глаза подозрительно блеснули. Казалось, хозяина таинственного особняка задели слова юноши. — Ты разве рабовладелец?
— Нет, я имел в виду мою возлюбленную…
— Проходи, — предложил, чуть смягчившись, Хуан. — Неудобно разговаривать в такой манере.
Парень послушно сел на краешек кровати, а вошедший следом Костя предпочел постоять.
— Итак, что ты хотел сказать? — напомнил Хуан, с отстраненным любопытством изучая гостей.
Влад около минуты собирался с мыслями, потом продолжил:
— У меня есть девушка… то есть любимая… или, вернее, была…
Он говорил торопливо и сбивчиво, а закончил почти умоляюще:
— И я подумал… вы многое знаете и умеете… вас даже называют колдуном… вы не могли бы помочь? Ну, вернуть ей человеческий облик…
Рассказчик покраснел под насмешливым взглядом Хуана и, сбившись, умолк. Наверное, он сказал глупость. Еще и в колдуны его определил! А все Костя! Чего и следовало ожидать!
