— У них роскошный выбор блюд, — восхитился Костя, плюхнувшись на табурет. — Повар просто ас!
Разносившая завтрак Настаси резко обернулась, и лицо ее пошло красными пятнами.
— Полагаю, у бедняги и выбора-то нет, — вступилась Мишель, взглянув на женщину с долей тревоги и жалости. — Сомневаюсь, что это предел ее возможностей.
— Предел ее возможностей мы видели вчера на столах наших сторожевых псов, — согласился Влад и, оглядевшись, вопросительно добавил: — А Андреас, я гляжу, запаздывает?…
Мишель помрачнела.
— Вы не знаете… я забыла сказать… его вчера увезли. После ужина.
— Куда? — от удивления Костя поперхнулся горьким настоем, заменявшим нормальный чай. — На эту дурацкую войну?
— Именно, — подтвердил чей-то голос. Влад нехотя обернулся: рядом с их столом стоял, белозубо улыбаясь, паренек с внешностью цыгана. — Можно сесть с вами?
— Валяй! — равнодушно позволил Влад.
Цыган улыбнулся еще шире и устроился рядом с Мишель. Среднего роста, крепко сбитый, с мускулистыми руками и копной густых иссиня-черных кудрей, он был очень хорош собой — пожалуй, красивее Влада и уж тем более Кости, никогда не отличавшегося привлекательностью. Влад отметил данный факт с непонятным ему самому раздражением.
— Меня зовут Назар, — представился их новый сосед своим низким, истинно мужским голосом, который (Влад был уверен!) нравился всем женщинам вне зависимости от возраста.
Приятели довольно вяло назвали собственные имена, однако Назара нисколько не смутил прохладный прием.
"Наверное, привык, что мужская часть населения с первых мгновений недолюбливает его", — сердито размышлял Влад, ковыряясь в своей порции.
— Давно ты здесь живешь? — пытаясь держаться по возможности дружелюбно, спросил он вслух.
Цыган пожал широкими плечами, с явным удовольствием поглощая зеленые стручки:
— Трудно сказать. Календаря-то нет, верно? Давненько. Кажется, вечность. Кстати, хочу выразить свое восхищение, — Назар поднял кружку, будто провозглашал тост. — Это было круто.
Губы Кости расплылись в улыбке, и даже Влад нашел в себе силы снисходительно кивнуть.
— Ты имеешь в виду их идиотскую выходку? — недовольно уточнила Мишель.
Назар непонимающе уставился на нее.
— Идиотскую? — взволнованно повторил он. — Да это было очень смело!
— Смелость не всегда достоинство, — парировала девушка, с такой яростью орудуя вилкой, будто держала в руках шпагу, а не столовый прибор, и расправлялась не с невинными стручками, а с давнишним врагом. — Порою мужчины просто дети!
— А женщины всегда женщины, — весело рассмеялся ее собеседник. — Вашу логику не понять. Она какая-то кривая, честное слово. Чем дольше живу, тем больше в этом убеждаюсь.
— Ох, можно подумать, тебе лет пятьдесят, — громогласно фыркнула Мишель, подняв пылающий от гнева взгляд. — Тоже мне, опытный отыскался!
Друзья следили за их перепалкой с некоторой растерянностью, не смея вмешаться и вызвать тем самым огонь на себя. Когда в споре наступила натянутая пауза, Костя рискнул заговорить.
— А я вот опытный, — нервно хихикнул он. — У меня было столько девушек!…
Мишель недоверчиво покосилась на него, а Владу, чтобы удержаться от хохота, пришлось проявить настоящий героизм и трижды напомнить себе, что такое мужская дружба.
— Да, да, — серьезно продолжал Костя, поглощая стручки. — Мне ведь на самом деле сорок пять. В моем мире все выглядят молодо.
— В каком еще твоем мире? — не понял цыган и обернулся к Владу. — А тебе сколько?
— Шестьдесят, — мрачно ответил тот и отодвинул миску.
Вновь повисло молчание. Назар, скептически хмыкнув, продолжил трапезу, а Влад, украдкой погрозив Косте кулаком, заставил себя съесть черствый безвкусный хлеб и запить его горьким отваром. К стручкам же не притронулся скорее из гордости, это превратилось практически в дело чести (пускай в той, прошлой жизни, парень о чести не имел ни малейшего представления). Он эту зелень есть не станет ни за что!
— Долго ты на хлебе и воде не протянешь, — послышался ехидный голос Николя.
— Тебе-то что? — едва слышно пробормотал Влад, и не подумав обернуться.
— Проявляю заботу.
— Вот спасибо!
Николя обошел стол и остановился напротив.
