— О боже… — севшим голосом протянул он. — Это все три красавца верхом на скакунах…
— Но один-то на нашей стороне, — тревожно напомнил Влад, убеждая скорее себя самого. Теперь он тоже разглядывал три точки в небе. — Может, он нас защитит?
— Как? — с досадой откликнулся Костя. — Он ведь конспирируется!
— Ладно, вставай, и бежим! — быстро скомандовал Влад, пытаясь подняться. Осуществить задуманное им было не суждено — три наездника опустились на землю буквально в нескольких шагах от беглецов, отрезав им путь к отступлению. Позади маняще зияла пропасть, и оставалось лишь последовать совету Кости и броситься с обрыва…
"Пошел он к черту, этот Николя!" — свирепо подумал Влад и выпрямился. Щека его по-прежнему горела огнем, и хотя во время короткой неудачной пробежки он о своей травме забыл, теперь та вновь дала о себе знать.
Все три палача (ладно, два) неспешно приближались к ним: Роберт — со скучающей миной, Жозеф — сосредоточенно-угрюмый, Николя — с ослепительной улыбкой на губах. Жилет он успел сменить, а лицо вымыть, однако на волосах до сих пор оставался жирный отпечаток от овощного рагу. Влад невольно усмехнулся.
— Скоро ты разучишься улыбаться, — с угрозой пообещал Николя, и ноздри его точеного носа слабо задрожали. — На тебе не останется ни одного живого места… и на твоем дружке тоже!
Костя демонстративно зевнул и принял нарочито-вальяжную позу, а Влад мысленно зааплодировал. Надо же, какие у его приятеля актерские способности!
— Ну, и бей! — с фальшивой беззаботностью предложил Влад, растягивая губы в попытке улыбнуться. — Давай, давай! Плевать я хотел!
"Я буду улыбаться, пока жив!" — пронеслась отчаянная мысль. Юноша старался справиться с дыханием — воздух словно загустел, стал вязким и горьким…
Николя выступил вперед, крепко сжимая хлыст, на губах его вновь заиграла улыбка. В лице Роберта проступило нетерпеливое возбуждение, что-то ненасытно-алчное и столь звериное, что Влад передернулся. Он всегда считал себя эгоистом до мозга костей, но при этом ни разу в жизни не испытал ничего сродни этому садистскому желанию насладиться чужой болью. "Нелюдь! — брезгливо подумал парень. — Животное… и Николя, и этот Роберт…"
— Ты знаешь, что такое наслаждение, Влад? — вдруг вкрадчиво спросил Николя, поигрывая плеткой, и от деланной мягкости его тона юношу пробрал озноб, и играть роль эдакого Джеймса Бонда стало труднее.
— Знаю, — сдавленно отозвался он и мысленно проклял себя за севший от волнения голос. Прокашлявшись, твердо и громко продолжил: — Это то, что приносит удовольствие.
— А особенное удовольствие приносит ощущение власти над другим человеком, — почти нежно произнес палач, и его зеленые раскосые глаза сверкнули адским пламенем. — Истинной власти. Когда можешь позволить себе все — и даже убить. Медленно. Неторопливо. С наслаждением.
На лбу Влада выступил ледяной пот, руки мелко задрожали. Парень не смел взглянуть на друга, но был уверен, что тот тоже едва жив от страха. Убить медленно, неторопливо, с наслаждением… Боже, боже, в какой фильм ужасов они попали?!
Внезапно Жозеф сделал шаг вперед и с силой схватил Николя за руку, в которой тот сжимал свой хлыст.
— Прекрати! — резко приказал длинноволосый страж. Николя с яростью обернулся к нему и впился в бледное лицо мужчины ненавидящим взглядом.
— Ты с ума сошел?! — глаза его сузились, а щеки покрылись неровным багровым румянцем.
— Вовсе нет, — холодно возразил Жозеф. — Я вполне нормален — в отличие от тебя.
— Это как понимать? — прошипел Николя, выдернув руку из цепких пальцев Жозефа.
Влад рискнул искоса посмотреть на Костю. Его приятель с ужасом и мольбой следил за происходящим.
— Ты не обладаешь той властью, о которой распространялся сейчас, — пояснил Жозеф с кривой усмешкой. — Ею обладает Хозяин. И Хозяин вовсе не стремится убить всех этих ребят. Он дает им шанс выжить.
Николя явно едва сдерживался от вспышки, но пускать в ход плетку уже не спешил. Влад выпрямился, опасаясь исполниться ложными надеждами, и все-таки мучительный тошнотворный страх почти отпустил его, да и дышать становилось все легче.
