— Папа, ну я же не идиот… — вздохнул тот. — Разумеется, я был в чужом облике! Меня видела прислуга, но она заявит, что это был импозантный и весьма обходительный джентльмен средних лет с роскошными усами и интересным шрамом на щеке… Они с хозяйкой рассматривали коллекцию, а потом… а всё, служанку отправили за бренди, а когда она вернулась, меня уже не было.
— Просто-таки идеальное преступление, — буркнул Риддл-старший.
— Не совсем. Со служанкой могла выйти накладка: я еле придумал предлог, чтобы отослать ее хоть на пару минут! Она, видишь ли, не человек, ее так просто не заколдуешь… Ну, если что, пришлось бы или прорываться с боем, или грабить дом ночью, — совершенно серьезно сказал Том и добавил: — Кстати, это я у твоего командира волосок взял, чтобы оборотное зелье сварить, у Финч-Флетчли. Вряд ли маггла-военного знают в Косом переулке!
— И когда только ты всё успеваешь, а?
— Я расторопный, — по-прежнему серьезно ответил Том и ухмыльнулся: — И не трачу времени ни на дорогу, ни на слишком долгие… гм… уговоры. Возьмешь медальон?
— Мне-то он зачем? — недовольно спросил отец. — Не я ведь потомок этого вашего Слизерина!
— Ну, моё дело предложить, — ответил тот и спрятал медальон за пазуху. — Надо домой отнести, а то вопросами замучают, что это да откуда… И нет, папа, я не стану обещать, что больше так не буду. Мало ли… Вдобавок, я оставил старушке тридцать золотых — ровно столько она заплатила торговцу, так что, можно считать, я просто выкупил своё наследство.
— Сколько же тот тип дал Меропе? — невольно спросил Риддл-старший.
— Два, — зло сощурившись, ответил Том, прислушался, прижал палец к губам и испарился.
В дверь, украшенную табличкой «Т. М. Риддл, заведующий отделением», вежливо постучали.
— Сэр, разрешите побеспокоить?
— Входите! Что у вас? Срочное что-нибудь?
— Да понимаете, наплыв такой… после финального матча, что мы не справляемся. Не согласитесь принять пациента?
— Вы же знаете, что с переломами, проклятиями и пустыми черепными коробками — это не ко мне, там нечему страдать, — рассеянно ответил Том, листая толстенный справочник. Вовсе не волшебный. — Хотя нет, с проклятиями можно. Темномагическими, а не этими дурацкими сглазами, от которых малиновая шерсть в носу растет.
— Конечно, знаю, сэр, но там женщина с маленьким ребенком ждет уже часа три, а мы… — служитель клиники Мунго виновато развел руками.
— А что с ребенком?
— Да поди разбери… Мать говорит, жалуется на головные боли, по ночам плохо спит, кровь носом часто идет…
— Так что ж вы тянули, бестолочи? — вежливо спросил Том и поднялся во весь свой немаленький рост. — Это же как раз по моему профилю, а вы маринуете пациентов который час в этом дурдоме, который по недоразумению называется приемным покоем! Заавадить бы вас всех к такой-то матери, да где другой персонал возьмешь? Желающие что-то в очередь не выстраиваются…
Старший целитель Риддл частенько сулил бестолковым и нерасторопным подчиненным кары небесные и Аваду Кедавру, и почему-то, если в кару никто не верил, то в Аваду — очень даже. Поговаривали шепотом, случалось ему использовать и ее, и другие непростительные, ох, случалось, на войне, к примеру, и, если что, рука у Риддла не дрогнет…
— Пригласите их в мой кабинет, — велел он, — я приду через пару минут.
Сунув бумаги в сейф (тот довольно клацнул зубами), Том накинул обычный медицинский халат поверх джемпера (мантиями он был сыт по горло, соглашаясь напяливать эти балахоны только на торжественные мероприятия, но молодому светилу прощались такие вольности) и перешел в соседнее помещение.
Навстречу ему поднялась высокая худая черноволосая и черноглазая женщина непримечательной наружности, с лицом длинноватым, костистым и не слишком приветливым, если не сказать угрюмым. Ребенок, мальчик лет четырех, был похож на нее как две капли воды, не считая носа — тот явно достался ему от другого родителя. Оба выглядели какими-то неухоженными и подавленными.
— Старший целитель Риддл, — отрекомендовался Том, — что беспокоит, миссис?..
— Снейп, — коротко представилась та и, глядя в пол, пересказала всё то же самое, что Том уже слышал от служителя.
