— Принц Эжен решил жениться, — ответила я. — Нам нужна лучшая швея, которая сошьет уникальные платья для участниц отбора.
Гутта растерянно посмотрела на меня так, словно не могла взять в толк, о чем это я болтаю.
— Лучшая швея? Отбор невест?
— Ты нужна нам, Гутта, — серьезно сказала я. Мои слова прозвучали довольно пафосно, но я подумала, что сейчас это к месту. — Перво-наперво нам потребуются шесть платьев, полностью сшитых из санвинских лилий.
Гутта нахмурилась, потом поднялась и вышла из гостиной, чтобы вернуться с толстой растрепанной тетрадью и карандашом. По ее лицу было ясно: Гутта взяла себя в руки, работа началась. Мы с Петровой вздохнули с облегчением.
— Санвинские лилии очень тонкие и нежные, — сказала Гутта. Сейчас, глядя на выражение ее лица, я понимала, почему она стала лучшей швеей в городе и окрестностях — Гутта стремилась работать и делать свое дело как можно лучше. — Да, допустим, их можно как-то скрепить между собой. Придется это делать прямо на девушках. Но вот представьте: они выйдут на улицу, залитую солнцем, эти лилии увянут, и то, что они должны скрывать, будет открыто.
Мы дружно согласились, что ничего хорошего из этого не получится.
— Предлагаю сделать эти лилии из шелка, — продолжала Гутта. — Так их намного проще сшить, они не упадут, не завянут и никуда не денутся. Кстати, почему именно лилии?
— Вообще девушки должны идти обнаженными, — сообщил Берт, — но мне уже сказали, что в этих краях дело может кончиться побоищем.
Гутта неопределенно пожала плечами.
— А если лилии вставить в прически, а в качестве одежды использовать бабочек? Я видела такое на модном показе в Кесадине. Это бабочки сорта фаула, они сидели на девушках, раскрыв крылья. Кожа была смазана кремом на основе ювинского меда, бабочки от него засыпают. Удивительно смотрится!
Берт мягко усмехнулся, представив девушек в бабочках, и я заметила, что ему очень идет улыбка. Сейчас он словно бы смягчился, отстранив свою официальность — из-под брони вечного спутника принца выглянул кто-то живой, настоящий.
— А еще лучше — комбинировать шелковые лилии и бабочек! — предложила Гутта, и ее глаза наполнились энергичным блеском. — Будет изящно, воздушно и очень прилично!
На том и порешили. Берт вынул из кармана чековую книжку и поинтересовался:
— Сколько будут стоить такие платья?
— Бабочек я закажу в Кесадине. Шесть платьев — шесть коробок, — принялась за подсчеты Гутта. — Шелковые лилии куплю на Южном провале. Плюс моя работа… впрочем, ладно, за то, что вы сегодня спасли меня и Паульхена от этого негодяя Ферна, эти платья я пошью бесплатно. Итого двести сорок золотых крон, ваша милость.
Берт задумчиво крутил карандаш в руках, и я понимала, о чем он думает: провинциальный отбор невест для принца грозит оказаться дороже, чем они с Эженом ожидали. Впрочем, он все-таки выписал чек, протянул его Гутте и спросил:
— Хотите, пугну еще этого вашего Ферна? Пролечу над ним в драконьем облике и выстрелю пламенем?
— Не стоит, ваша милость, он и без того уже напрудил от страха, — ответила Гутта. — Еще раз спасибо за вашу доброту. И вам, девочки, тоже. Если бы не вы, Паульхен уже съел бы тот леденец…
Она вздохнула, быстро дотронулась до щеки, стирая сбежавшую слезинку. Я и представить боялась, что чувствовала Гутта, когда у нее отбирали мальчика с полицией. Просто потому, что папаша вдруг вспомнил, что у него есть сын.
— Вас с ним никто не обидит, — произнес Берт. — Заказывайте бабочек и лилии. Девушек на примерку вам приведут завтра.
* * *
— А его величество уже знает об отборе?
После разговора с Гуттой Петрова отправилась с ней на почту заказывать необходимое, а мы с Бертом пошли в сторону нашей конторы. Мы с Петровой живем там в большой квартире на втором этаже, очень удобно. Все можно делать, не отходя от кассы.
— Разумеется. Я сразу же отправил ему письмо. Моя задача — делать так, чтобы неприятные сюрпризы не перерастали во что-то большее.
Я понимающе кивнула. Друг принца был еще и соглядатаем — впрочем, ничего удивительного. Принц Эжен из тех, за кем нужно постоянно присматривать, это мы уже поняли.
