Мы с Петровой были с этим согласны.
— А еще у нас есть целый отряд студентов, которые будут на нас работать, — продолжала я, — в благодарность за спасение их седалищ от шестой пересдачи.
— Да, тут один забегал уже. Бархен, — сообщила Петрова. — Поинтересовался, почему у меня такая странная фамилия, не орочья.
У орков принято так: имя ребенку выбирает отец, фамилию дает мать.
— Я его отправляла к Гутте, — сообщила я и, прикинув время, подумала, что Гутта просто внаглую опаздывает. Деньги, что ли, не нужны?
— Да, он сказал, что ходил к ней, но мастерская заперта. Обещал заглянуть еще разок.
Так. Швейная мастерская заперта — и это летом, когда все барышни шьют новые платья, блузы и юбки. Кажется, у нас начинались проблемы. Нет, так-то в Тансворте многие умеют шить, но нам был нужен профессионал, а не человек, который способен пошить блузку, неотличимую от брюк. Гутта смогла бы сшить цветочные платья — а другие не смогут, и, кажется, у нас начинались проблемы.
Почти сразу же послышался звон колокольчика на двери в нашу контору. Петрова приподнялась и зычным рыком сообщила, что мы на заднем дворе. Вскоре я увидела запыхавшегося Бархена — было ясно, что парень подошел к своей работе на нас со всем возможным старанием: он выглядел таким усталым, словно за весь день не присел.
— Что случилось? — спросила я. Петрова придвинула к нему коробку с картошкой и беконом, но Бархену, кажется, было не до еды.
— У госпожи Гутты забрали ребенка, — выдохнул он. — Мастерская снова была закрыта, так я добежал до ее дома. Вижу — двери нараспашку, все нараспашку, соседи ревут, сама госпожа Гутта поперек порога лежит, рыдает. Доктор там рядом с ней бегает, а она подняться не может.
— Кто забрал ребенка? — оторопело спросила Петрова. — Как?
Я вздохнула, кажется, понимая, откуда дует ветер. Гутта приехала в Тансворт из Восточных пустошей — там она была замужем, развелась, но муж продолжал строить ей козни, и она уехала. Похоже, сегодня он все-таки умудрился ей нагадить.
— Полиция забрала, — ответил Бархен. — Вместе с опекой. Дескать, поступил сигнал, что госпожа Гутта бьет маленького Пауля, ну его и увезли до выяснения.
— Да не бьет она его! — возмущенно воскликнула Петрова. Она решительно поднялась из-за стола, словно зеленая гора, и было ясно, что Петрова готова ехать в опеку и возвращать парнишку матери. — Он свалился с забора, полез туда за кошкой, я сама видела! Лана, пойдем!
Втроем мы вышли на улицу, и я подумала, что день еще не кончился, а у нас уже было столько приключений, сколько и за месяц не наберется. Мы организуем отбор невест, я спасла студентов от пересдачи, а директора Анвина от тюрьмы по итогам инспекции, и умудрилась сделать так, что нахального графоманишку напечатает один из ведущих журналов страны. А теперь мы шли спасать ребенка лучшей городской швеи, а день еще не закончился, и в нем может быть еще много всякого.
Полицейский участок располагался чуть в стороне от центральной площади и был похож не на оплот порядка, а на магазинчик средней руки или библиотеку. Маленький беленький дом с резными деревянными ставнями, утопавший в зелени сада — кто бы мог подумать, что вот за этим окном сидит шеф Балетти, который разговаривает только рыком и матом? Мы вошли и первым делом увидели Пауля — он сидел в приемной, заливаясь слезами. Перед ним гарцевал немолодой господин — он настолько старался выглядеть приличным и порядочным, что сразу же становилось ясно: перед нами первостатейная сволочь. Он показывал Паулю то леденец на палочке, то деревянную лошадку, но мальчик не прекращал плакать.
— Кажется, папаша, — негромко пробормотала Петрова. Я согласно кивнула и звонко спросила:
— Шеф Балетти! К вам можно?
Открылась дверь, из нее высунулась красная физиономия, украшенная носом-картошкой, густыми бакенбардами и лохматыми усищами, и шеф прорычал:
— Что надо, так и перетак?
— Мы работодатели госпожи Гутты, — сухим официальным тоном сообщила Петрова. — Пришли узнать, что случилось.
Шеф фыркнул, буркнул и выдвинулся из кабинета — темно-синий полицейский мундир едва не трескался на его заботливо откормленном брюхе. Пауль перестал плакать — теперь он испуганно всхлипывал, отворачиваясь от родителя. Я шепотом приказала Бархену бежать, разыскать господина Берта и привести сюда, а шеф прогудел:
