— Стало быть, ты его дядька-пестун, — протянул Константин. — Ну что ж, дело хорошее. Думаю, когда княжич вырастет, враждовать со мной не станет. Дружно будем жить, вот как мы с Абдуллой. — Он благодушно приобнял бека за плечи и… сразу ощутил что кое-чего у булгарина под рубахой не хватает.
Убрав руку, он повернулся к наследнику булгарского хана и, прищурившись, уточнил:
— Стало быть, ты в кольчуге был, бек? А когда ты снять ее успел — не приметил я что-то?
— Ах, ты вон о чем? — догадался будущий эмир. — Ну, должен же я был, по завету величайшего, вернуть тебе долг. Что делать — вера у нас такая, — вздохнул он, сокрушенно разводя руками, и хитро подмигнул. — Помнишь пир-то?
— Как не помнить.
— А того хатиба в зеленой чалме?
— И его тоже.
— Мир праху его, — сокрушенно вздохнул Абдулла. — Он скоро умер. Не прошло и месяца после того, как ты уехал, и он…
— Славный был человек, — согласился Константин. — Особенно любил подмешивать в мед сына эмира разные острые приправы.
— О-о-о, в этих делах он был большой умелец, — подтвердил бек. — Но что поделать, вседобрейший так возлюбил его, что не стал медлить и взял к себе. Ныне он уже ходит по райским садам среди множества гурий и утоляет жажду из фонтанов с вином.
— Надеюсь, что там ему в вино тоже добавляют разные острые приправы, — заметил Константин.
— Справедливейшему виднее, но мне очень хотелось бы, чтоб твои пожелания сбылись, — согласился с другом Абдулла, вторично выходя на пристань.
Оба они понимающе улыбнулись.
— А этих воев ты привел… — начал было Константин.
— Договор, — важно произнес бек, перебив князя. — Мы, булгары, слову своему верны. Так выгоднее. Так нам веры больше. На тебя враг идет — мы поможем. На нас надвинется — ты не забудешь. Верно?
— Ох, не забуду, дружище! — весело улыбнулся Константин.
Слуги-булгары уже подвели своему повелителю белоснежного жеребца.
— Со мной ехал, — похвалился Абдулла с какой-то ребячьей гордостью. — Он у меня умный. Всю дорогу терпел, ни разу даже копытом не ударил.
— Ты прости, бек, что я о деле сразу. Не до того мне, чтобы спрашивать о здоровье твоих подданных и близких, — повинился Константин уже по пути к своему терему.
Абдулла в ответ только яростно замахал руками.
— Тут каждый час дорог. Разве я не понимаю. А о здоровье сам скажу — все живы и все в порядке, — не забыв отметить: — Мудры у тебя предсказатели. И впрямь выздоровел отец. Двоих только с тех пор к себе всемогущий на суд призвал. Про того, что в зеленой чалме на пиру был, я уже сказал, а второй через одного от него сидел.
— Я понял тебя, бек. Ты молодец, что поверил мне.
— Прости, друг, но я поверил не тебе, а тому псу, который разливал мед, — повинился Абдулла, отчаянно прижимая к сердцу руку. — Говорят, перед смертью не лгут. Не знаю. Думаю, он не лгал.
— Бывает. Когда жить человек захочет, то такого наболтать может… — осторожно заметил князь.
— Возможно, но он уже не хотел жить, — буднично пояснил булгарский наследник. — Скорее наоборот, он очень хотел умереть и просил моих людей помочь, а те медлили. Тогда он заговорил. Но ты хотел спросить о другом, да?
— Сколько людей ты привел? — уточнил Константин деловито.
— Конных — один я, — лукаво улыбнулся Абдулла. — Пеших — три тысячи.
— Сколько?! — не поверил своим ушам Константин.
Бек воспринял этот выкрик иначе. Он вновь покаянно приложил правую руку к сердцу и проникновенно заявил:
— Я понимаю, что мало, но отец сказал, чтобы я не позорился. Русичи — храбрые воины. Они воюют — о-о-о! — Он восхищенно закатил глаза кверху. — Сам я, увы, не видел, но один из наших купцов, который, — бек немного замялся, — совершенно случайно был в Коломне позапрошлой зимой, видел, как твои люди дрались. Потом нам с отцом рассказывал.
Тут Абдулла смутился и начал торопливо пояснять:
— Мы со всеми купцами говорим. Отец — старый человек, потому и любит, когда много новостей. Интересно ему. А меня всегда с собой берет, чтоб не заскучать.
— Я понял тебя, бек, — улыбнулся Константин. — Я все правильно понял.
— Хороший друг всегда правильно поймет, — согласился Абдулла. — Плохого не подумает.
