— Сколько? — спросил лаконично воевода.
— Да уж ради пяти-шести сотен я б тебя поднимать не стал, — вздохнул Ядрила. — Сам ведаю, что за три дня последних ты токмо на час малый[114] глаза смыкал. Погоди малость — считают люди. Я на каждой стороне троим поручил счет вести.
— По кострам?
— А как еще в темноте сочтешь? — вопросом на вопрос ответил Ядрила и добавил тоскливо: — Не устоять нам. Как пить дать — сомкнут степняки к завтрему, — и с надрывом в голосе: — Что делать-то будем, Юрий Михалыч?!
— Дозорных оставь, остальных сбирай к терему немедля. Слово скажу, — буднично произнес Золото.
Дойдя до княжеских палат — одно название, что терем, а на самом деле две гридницы да три ложницы, не считая подклетей и прочих скотниц, — он не торопясь вытащил из колодца, вырытого посреди двора, ведерко студеной воды и с наслаждением окатил себя с головы до пят. Отряхнулся, фыркая, подумал немного и еще одно достал.
«Жалеть нечего, — подумалось ему. — А вот Искрену с его людьми в Пронске куда как хуже. Там-то с водой туговато совсем. Зато нам раздолье. Хоть весь день напролет поливайся. Одна печаль — завтра к вечеру некому этим заниматься станет».
Тем временем собрались остатки воев. Воевода окинул их взглядом и только вздохнул. От былой тысячи с лишком ныне — не считая четырех десятков на стенах, что остались караулить поганых, перед ним стояли всего около трех сотен. Опять же, если по-хорошему брать, то половина из них нуждалась в добром лекаре, да и остальных надо было бы не на стены отправлять, а спать погнать немедля. Вон глаза какие красные от постоянного недосыпа.
— Славную мы в эти дни князю нашему службу сослужили. И не ему одному, — начал он тихо, но голос его, по мере того как Юрко продолжал говорить, все рос и рос, гремя грозовыми раскатами над притихшими ратниками. — Ныне мы для всей рязанской земли щитом оказались. Горд я без меры, что столь славные витязи у меня под началом. Теперь потрескался малость наш щит, не та в нем уже крепость. Да и ворог поганый осильнел на нашу беду. Ему подмога пришла — не нам. Но верьте мне, други. Чую я, что и наши рати уже недалече. Торопятся, спешат на подмогу. Когда здесь будут — не ведаю. Что устали вы — сам вижу. Не слепой. Однако надо найти силы еще на одну службу — последнюю. Вчера поганые видели, как русичи сражаются, сегодня нам показать надо, как умирать умеем. За землю рязанскую, за люд простой, за князя Константина! Он мне как-то сказывал о пращуре своем, Святославом его кликали. Так тот, на последний бой дружины свои скликая, тако рек: «Аще славен в веках будет тот, кто жизнь отдал за други своя, а мертвые сраму не имут». И пошли его вои в бой, и не сумели вороги их одолеть. А ныне наш черед настал честь русского меча уберечь и пращуров память не посрамить!
Он передохнул немного и уже буднично добавил:
— Чую я, что ранее рассвета не полезут на стены поганые. Посему по пятку людишек оставим, а остальным спать. Завтра водицей колодезной ополоснемся, благо ее хоть залейся, исподнее на чистое поменяем и…
А договаривать Юрко не стал, рукой только махнул, чтоб расходились, и сам стал не спеша спускаться с высокого княжеского крыльца. Да и чего уж там говорить-то. Одно дело — против изрядно заморенной орды Юрия Кончаковича стоять, которая, чуть ли не треть потеряв, сама с опаской на стены лезет, и совсем другое — свежим силам отпор дать, еще азартным. Как ни верти — дольше чем до полудня не выстоять.
Народ между тем расходился.
— Ты слышь-ка, — отстав от остальных, сотник Ядрила к воеводе приблизился несмело. — Ежели что не так сделал, прости пред смертью, Юрий Михалыч. А что я не трус — докажу. Ты уж поверь.
— Бог простит, — ответил спокойно Золото. — И ты меня прости, коли изобидел в чем.
— Бог простит, — повторил слова воеводы Ядрила и, повеселевший, тоже пошел со двора.
Его сторона самая тяжкая была. Ни оврага с ручьем, ни полноводной Хупты. Один ров, полузабитый трупами, да стена, будто ежик лесной, стрелами-иглами утыканная, — вот и вся опора. Да еще две сотни ратников, включая раненых. С таким количеством разве что первую волну степняков сил хватит отбить, вторую — уже навряд ли, а третью…
