– Обиженная. А я, дурак, мотаюсь. Но я точно решил с бизнесом завязать. Решил в науку вернуться. Я же начинал тогда, в две тысячи третьем, сразу после вуза. Если б не бросил, сейчас имел бы серьёзные результаты. Имя бы имел в научном мире, а может, и лабораторию свою. А так… Ничего пока, кроме фокусов, не могу. Хотя… Бывают и весьма серьёзные фокусы.
– Коль, ты уверен, что у тебя всё с головой нормально? Сто пудов?
– Как сказать-то… Бывает, что и не уверен.
– Давай я тебе доктора подгоню по этой теме. Хороший спец и, к тому же, родственник – моего бати двоюродный брат. Договориться?
– Погоди, Миш, пока не надо. Давай лучше по пять капель… Вот… Держи…
Выпили ещё по одной. Николай понюхал кулак, поморщился.
– Я, Миш, контакты хорошие наладил. Есть такой Зеленцов Евгений Михайлович, профессор, метеоролог. Мы с ним задружились очень. Вот у него на кафедре я и устроился. Про зарплату молчу, одни слёзы. Да и остальное… По их плану не получается. Они не понимают… Я знаю гораздо больше… И у меня есть свой план. Ветер, Мишка, это гораздо более сложная штука, чем все думают. Тут самое существо. Только упустили это, не увидели. Ещё с физиками познакомился. Не только с нашими, а и там… Во Франции две недели работали вместе с Ван Маарденом, это звезда, светило, нобелевский лауреат.
– Даёшь... Они тебя исследовали, что ли?
– Несколько экспериментов провели. Конечно, ты знаешь, что способности у меня есть. Но не знаешь, как они развиваются.
– Расскажи.
– Миша, такую хорошую пьянку не стоит портить. Кратко не расскажешь. Но, если тебе интересно… Сейчас.
Николай ушёл в комнату, вернулся, протянул гостю флешку.
– Тут мои заметки про Францию. Прочитаешь, потом поговорим.
+
Москва
10 мая 2011 г.
Михаил ехал на такси по ночной Москве и улыбался. Свезло, думал он. Как Шарикову – свезло! Жизнь выкинула очередной фортель. В который раз она уже это проделывает... Миша всё пытался найти закономерность в зигзагах судьбы: школа не в счёт, там ничего существенного не было, потом московский педагогический, тоже можно пропустить, если бы не поганый случай в двухтысячном году, когда пришлось откупаться, чтобы не сесть… Сущая фигня, и толкнул-то он её не сильно, угораздило же эту идиотку так грохнуться с лестницы! Миша не любил вспоминать этот случай, но для точности подсчёта обязательно нужно. Итак, нулевой год – вляпался в историю, родители вытащили, пришлось уйти на заочное. Две тысячи третий – болтался после вуза без работы, вино, конопелюшка-матушка и прочая дурь. Потом работал у Куйбышева в фирме, поднялся прилично. Тоже зигзаг. А уж какой вираж случился в Крыму!
Тогда, после вербовки, тоже казалось, что «свезло». Но хорошего было мало, весёлую и свободную работу пришлось оставить, заставили поступать заочно на юридический, корпеть над кодексами. Никаких блестящих перспектив не было, только ждать, ждать, когда звёзды выстроятся в благоприятный узор… Потом восьмой год, будь он неладен. Всё почти уже хорошо было, уже и зарплату нормальную платили, и дела стали поручать хлебные. И с Надей всё было практически решено, могла бы свадьба быть, дети, счастье какое-то. И тут эта сволочь, Федосеев, подговорил. Давай, мол, денег заработаем, всего-то надо курьера перехватить, он валюту повезёт, выручку от наркоты, сволочь, не жалко его! Михаил подписался. И влип. Деньги, оказалось, на такую высоту ехали… Хозяин спросил за них по полной, никакие крутые корочки не помогли. Хорошо хоть не убили – обобрали, засунули в Хакасию, сторожить границу. Там бы и остался, если б не друг детства, Коля-Коля-Николай-сиди-дома-не-гуляй! Случился же такой вираж, потребовался Николай всемогущим органам, и вместе с ним вспомнился проштрафившийся Миша…
Вызвали в столицу; он прилетел вчера, и сразу, в Домодедове, его встретил старый знакомец, Федосеев, вышедший из той передряги чистеньким. Вручил пакеты с подарками, забрал его сумки, предложил в качестве легенды рассказать Куйбышевым историю про «Би-би-си» и про съёмки в Японии. И непременно, обязательно завтра к десяти утра явиться к начальству за ценными указаниями.
