— Ребята, держись! — Данко ухмыльнулся. — Она сейчас нас всех из лодки повыбрасывает.
Звено захохотало. Маша поджала губки и с пренебрежением поглядывала на хохочущую компанию. Только в глубине глаз нет-нет да вспыхивала какая-то беспокойная искорка — не то задора, не то испуга. Вдруг глаза её сделались маленькими, узкими, Маша нагнулась, вытянула шейку и прошипела:
— Етичломаз, ынухемс!
— Чего? — переспросил Сеня и приоткрыл рот. Все примолкли и уставились на Машу. А Юра хлопнул ладошкой по воде и засмеялся:
— Ох, и хитрая! Она же, ребята, просто слова шиворот-навыворот говорит. «Етичломаз, ынухемс!» — это значит: «Замолчите, смехуны!». Придумала ведь, а!
— Хм, — удивился Сеня и, как бы проверяя Машу, медленно проговорил: — Етич-ло-маз, ы-ну-хемс… Верно…
— Ребята, а знаете что, — сказал Юра. — Давайте её заберём с собой. Нас сегодня мало, она поможет.
— Конечно, помогу. Ведь я в топографическом кружке занималась, в биологическом тоже, и хожу быстро, и плаваю, — затараторила Маша, но Данко перебил:
— А перед Аней Хмельцовой отчитываться кто будет?
— Хо! Перед Аней! Да я просто скажу, что перешла в первый отряд — и только.
— Кто это тебя перевёл?
Маша пожала плечами:
— Сама.
— Так мы тебя и приняли в первый отряд! — Сеня презрительно выпятил нижнюю губу.
— Ну, ребята, ну, возьмите меня с собой. Ну, что вам стоит, ребята?.. Я, честное слово, буду на острове дисциплинированная и во всём буду помогать. Ну, ребята!
Такое желание, такая страсть и мольба были в её словах, в голосе, на лице, во всей её фигуре, что отказать, право, было очень трудно. И Данко решил рискнуть:
— Ладно. Хоть по-настоящему надо бы тебя на берег, — оставайся… Нажмём, Саша!
— Данко! — Маша вскочила. — Хочешь, я тебя поцелую?
— А хочешь — я тебя веслом? — огрызнулся Данко.
Маша сморщила носик и, повалившись на корму, залилась звонким хохотом.
Когда «Мирный» ткнулся в берег Скалистого, она первая выскочила из лодки и, крикнув: «Я сейчас!», умчалась за кусты. Там она быстро выжала воду из юбчонки и кофты и, явившись пред очи звеньевого, отрапортовала:
— Разведчик Мария Сизова к бою готова!
Данко ей не ответил, а спросил у Саши:
— Ну, как-оба участка берёте? Или, может, Юре один отдать? И Машу к нему пристегнём.
— Пусть пристёгивается. Только участки мы не отдадим: сами управимся.
Маша, не разобравшись в чём дело, наскочила было на Сашу: он угрожал лишить её какого-то участка — так она поняла. Но Данко её оборвал:
— Хватит тебе! У нас — дисциплина. Пойдёшь со мной на береговую линию. Понятно?
Маша посмотрела под ноги: тут и так как будто береговая линия. Но спорить не стала. Сеня с Сашей двинулись к заливу Лазарева, Юра поплыл на «Мирном» с шестом.
Звеньевой спросил, может ли Маша ходить по компасу. Она ответила, что может, но при проверке оказалось: соврала. Тогда Данко обругал её и начал учить. Нужно было, чтобы Маша смогла ходить по азимуту и отсчитывать расстояние. «Это я в два счёта научусь», — сказала она и, действительно, научилась очень быстро.
— В общем ничего, — похвалил Данко. — Если бы ты ещё поменьше болтала, получился бы толк.
Им предстояло наносить на план болотистый, восточный берег острова.
Работа подвигалась не быстро. Было жарко и душно. Главное-душно. Густой зной парил над островом.
Покрывавшая болотную воду ржавая плёнка, казалось, коробилась от жары.
Однако Маша не хныкала, как ожидал Данко, не просила отдыха, а только изредка заглядывала в план и, поправляя болтавшиеся на шее тапочки, говорила:
— А ведь дело-то подвигается, Данко!
Конечно, Маша вовсе не была уж такой неутомимой. Но до усталости ли тут! Ведь не каждый раз и не всякой девочке удаётся побывать в такой разведке да ещё с самим Данко — будущим капитаном дальнего плавания. И Маша безропотно шагала меж старых развесистых ив, шлёпала по болотной жиже, прыгала с кочки на кочку.
Один раз, зацепившись за какую-то корягу, она разодрала юбку. Исследовав ущерб, нанесённый ей коварной природой, Маша рассердилась:
— Придумали же эти юбки да платья! И почему бы нам, как мальчикам, не носить штаны?
Она пнула корягу — это, видимо, немного успокоило её, — и зашагала дальше. Но через несколько метров её ожидала ещё одна неприятность. Маша хотела перепрыгнуть с кочки на небольшой, поросший травой песчаный мысок, но не рассчитала движение — кочка подвернулась, и Маша бултыхнулась, ударившись обо что-то твёрдое, что скрывалось под кочкой.
