Сончик положила записку под свою подушку, и она лежит там.
— И ты её не прочла?
— Нет, я прочитала. Там сказано: «Я ухожу в разведчики на остров».
— И всё?
— Нет, ещё подпись: «Сизова Маша».
— Почему же ты ничего не сказала раньше?
— Так я же говорю: Маша не велела. Она сказала, что только тогда, когда очень уж потеряют…
— Эх, и размазня ты, Сончик!
Аня не стала больше разговаривать, а побежала к штабу лагеря.
Ветер хлестнул ей в лицо, закинул на спину галстук, потом отскочил, приподнял фанерный лист, подкинул его и бросил через клумбу. Лист распластался в воздухе и, как большая хищная птица, ринулся на землю.
Начиналась буря.
Конечно, Петю было жалко. Но когда Сеня сказал об этом, Данко, сидевший с Сашей на вёслах, угрюмо ответил:
— Ничего. Это ему полезно.
— Надо же в конце концов воспитывать человека, — отозвался Юра.
Все помолчали, потом звеньевой сказал:
— Работать будем так. Я опять займусь береговой линией. Юра будет заканчивать то, что осталось после Саши. А Саша с Сеней — Ванепетин участок. Одного Сеню пускать с компасом боязно: опять напутает.
— Снова начнёт месторождения железа открывать. — Юра рассмеялся.
Сеня нахмурился, но промолчал. А Саша сказал:
— Ерунда. Ничего он не путает. А вообще-то ладно. Только мы с ним и Ванепетин, и свой старый участок возьмём.
— Успеете?
— Управимся.
— Ну, хорошо, — согласился звеньевой. — Тогда Юра будет промерять глубину. — Данко не забыл, как его чуть не утянуло в подводную яму, и хотел проверить весь проток, чтобы лагерь знал, где опасные места.
— Одному тебе будет трудно, — сказал Юра.
Данко тряхнул головой и крикнул:
— А ну, Саша, нажмём!
Они налегли на вёсла. «Мирный», рассекая воду широкой грудью, заторопился, круче стали волны, разбегавшиеся от бортов. Тут Сеня, сидевший на корме, привстал и сказал тревожно:
— Тонет, должно быть…
Все повернулись. Над сверкавшей ртутными переливами водой беспорядочно, с отчаянием дёргались чьи-то руки, и то поднималась, то опускалась под воду голова.
— Похоже, что тонет, — сказал Юра.
Гребцы молча, откидываясь назад так, что вёсла, казалось, вот-вот вырвутся из уключин, рванули лодку вперёд.
— Тону!.. Тону!.. — заплескался над рекой тонкий, полный отчаяния голос.
Когда «Мирный» подошёл ближе, Сеня закричал:
— Держись! Сейчас вытащим. — И наклонился к товарищам: — Девочка тонет. Похоже — Маша Сизова.
Данко оглянулся. Головы тонущей не было видно, только дёргались беспомощно, молили о спасении тонкие слабые руки. Он вспомнил ту яму, вскочил так, что «Мирный» чуть не хлебнул бортом воды, и, резко отстранив Юру, кинулся в воду…
Что такое?! Данко встал — вода была ему по пояс. Рядом — растерянное и чуть испуганное лицо Маши.
— В чём дело? — крикнул Данко, хотя Маша была в одном шаге от него.
— Тону. Неужели непонятно? — И Маша сделала большие удивлённые глаза.
— Да ведь здесь же мелко.
— А я тону. Судорога. Сразу обе ноги схватило.
Саша с лодки спросил:
— А почему ты оказалась тут?
— Ну вот… оказалась. — И вдруг закричала: — Безжалостные! Я вся продрогла. У меня судорога. Я сейчас снова тонуть стану. Что вы в лодку меня не берёте?
Данко подсадил её. Она уселась на скамье — маленькая, съёжившаяся, мокрая. Сеня покосился на неё и отодвинулся, потом встал и перешёл к Юре, в нос лодки. Саша стянул с себя майку, протянул Маше:
— Надень сухое.
— Не надо, я закалённая. Что же вы перестали грести? Гребите!
— Давайте к берегу, — сказал Данко.
Маша вскочила:
— Почему к берегу? А остров?.. Тогда я сейчас же кинусь в воду и… и снова стану тонуть.
— Эге, — сказал Саша. — Утопленница-то фальшивая. — И, натягивая майку, повернулся к ней: — Думала обмануть, да? Вот и не вышло. Сразу видно, что ничуть ты не тонула, а только прикинулась. Чтобы с нами на остров попасть.
Маша тихонечко уселась обратно.
— Ну и обманула… А он зачем в воду прыгнул? Я думала: вы подъедете, я в лодку заберусь — и всё. Будто что тут глубоко. А он прыгнул…
— Дурёха. — Сеня подтёр кулаком нос. — Почему же ты думала, что мы тебя на остров возьмём?
— А я думала, вы пожалеете.
— Хо, всё равно прогоним.
— Прогоните? А я не уйду. — Маша мотнула головой так, что мокрые, отяжелевшие от воды косички с размаху хлестнули её по шее. — Не уйду — и всё тут. Что вы со мной драться будете? Я вам такое задам!..
