- На конверте нет обратного адреса, Николай Петрович.
- Но есть след почтового штемпеля: Свердловск, 17... Обратили вы внимание на почерк человека, писавшего адрес?
- Почерк мне незнаком.
- То-то и оно. А мне знаком. Этот адрес написан тем студентом, который подарил свою фотографию Медведевой незадолго до ее брака с инженером... До востребования... А письмо попало к мужу! Типичный треугольничек, что бы ни говорили на этот счет разные алилуйщики. И у нас он встречается и долго еще будет встречаться. Фигурирует не только в романах.
- Значит, убийство?
- Самоубийство, как видите, исключено. А убийство?.. Был у меня в практике аналогичный случай, но пока говорить об этом рано, - уклончиво ответил майор.
Совсем стемнело. Труп положили в подошедшую санитарную машину и повезли в морг для вскрытия. Захватили бумажник убитого, обрывок конверта. За пальто заехали в отделение милиции, где в коридоре уныло сидел Пташкин.
Осмотрев пальто, майор подмигнул Пташкину:
- Вешалку-то когда оторвал?
- Так и было!
- Значит, пальто ты не вешал у себя на квартире, а клал?
- Лежало оно. На сундуке в прихожей.
Капитан Крылов, слушая этот диалог, недовольно хмурился, потирал подбородок, но ничего не говорил. Только когда майор отпустил Пташкина, капитан заметил, не глядя ни на кого, уткнувшись в папку с бумагами:
- Не рано ли, товарищ майор? Все же патроны - улика.
- Насчет патронов вешалка подсказывает. Лежало пальто на сундучке, а патроны, видимо, в кармане были. Вот и выкатились за сундучок. Вы давеча осмотрели костюм Медведева, товарищ капитан. И думаю, не хуже меня кое-что поняли в этом деле... А Пташкина что держать? Ему завтра на работу идти, а тут мы ему на нервы давим. У парня ведь тоже нервы, не проволока, товарищ капитан.
Хорошо было выйти из теплой, прокуренной комнаты и ощутить мягкую свежесть весеннего вечера. В окнах горел свет, с балконов доносились разговоры и смех, где-то крутили пластинку.
Остановившись под фонарем, майор посмотрел на часы:
- Скоро десять. Все же в поликлинике есть дежурный врач или сестра. Зайдем.
Дежурила сестра. Склонившись над потрепанным томиком, она читала.
Хлопнула входная дверь, и девушка повернула голову навстречу вошедшим.
Майор, назвав себя, попросил навести справку.
- Пожалуйста, - кивнула девушка.
- Нам нужно знать, обращался ли к вам за помощью человек с разбитой головой...
- К нам многие обращаются. Когда это было?
- В прошедшее воскресенье, до обеда.
- Сейчас посмотрим.
Из-за перегородки, разделяющей комнату, показалась толстая пожилая женщина в очках. Ее круглое добродушное лицо выражало крайнее удивление.
- Позвольте, позвольте, - заговорила она - значит, нашли тех хулиганов, которые напали на бедного молодого человека?.. Анечка, не надо искать по книге, я все, все расскажу. Я лично все расскажу, потому что я лично перевязывала раненого... Такой красивый молодой человек, очень вежливый. Шел со станции и, представьте, на него в поле напали хулиганы. К счастью, удар по правой теменной кости оказался не очень сильным. Травмирована только мягкая ткань, мозг не был задет. Но крови вытекло много.
- В больницу его положили?
- Нет, не госпитализировали, лишь оказали амбулаторную помощь. Врач сказал, что обойдется... Все-таки проучить бы, товарищи, этих хулиганов!
- Нам хотелось бы знать фамилию пострадавшего.
Девушка поискала в книге регистрации больных, которым оказана амбулаторная помощь, и ответила:
- Есть... Поляков Петр Андреевич, сорок второго года рождения...
С ним столкнулись, когда он только что вышел из квартиры Медведевой.
Вещей при нем не было, если не считать плаща, перекинутого через руку. Никитин узнал его, хотя бинт на голове несколько изменил лицо парня, снятого на фотографии, хранящейся в альбоме Анны Николаевны.
Да, это был он, только не в куртке с застежкой-молнией, а в недорогом грубошерстном костюме.
- Гражданин Поляков? Разрешите...
- Я Поляков.
Он обернулся и глянул снизу вверх на обитую клеенкой дверь квартиры, из которой только что вышел.
- Может, вернемся в квартиру? - предложил майор.
