Степанов тоже отрицал все. Он заявил, что в субботу находился в больнице совхоза имени Тимирязева. Капитан решил проверить его показания. Из больницы совхоза имени Тимирязева по телефону подтвердили, что Степанов перенес операцию аппендицита, а в субботу ему в больнице снимали швы.
Все перепуталось. Следствие явно шло по ложному пути. Черенков уже сомневался в самом факте ограбления. В то же время пальто, изъятое у перекупщика Смагулова, действительно принадлежало Косаеву, и это полностью доказано.
Но... что-то слишком часто стали возникать эти "но". Может быть, Косаев был слишком пьян и не запомнил грабителей?
Капитан еще раз перечитал записи в блокноте. "...награжденный железнодорожник"... Надо попробовать начать отсюда.
В отделе кадров отделения железной дороги Черенков получил целый список и приступил к перепроверке. И опять неудача. Никто из железнодорожников Косаева не опознал. Осталась последняя надежда на гражданина С., который выехал в командировку.
На помощь пришла железнодорожная милиция. Через несколько дней гражданин С. явился в отделение милиции. Да, это он был за столиком в вагоне-ресторане. Но ни Спиридонова, ни Степанова он не опознал. Зато сразу сказал о шофере Казбеги и даже назвал номер его машины. Один из двух неизвестных в серых лыжных костюмах, утверждал железнодорожник, был с усиками.
Но почему Казбеги ничего не говорил о лыжных костюмах и усах? Может быть, те двое неизвестных сошли с машины, а Казбеги посадил новых пассажиров, которые и совершили ограбление? Где же он их посадил? У вокзала или в пути? Сколько шофер сделал рейсов? Десятки вопросов возникли в голове капитана.
Вызванный Казбеги показал, что грабители сели в машину у вокзала.
- Сколько вы сделали рейсов с целью подработать? - спросил капитан.
Казбеги ответил определенно: один рейс. Следствие опять зашло в тупик.
Вернулся оперуполномоченный, посланный в МДС-12. Показания Спиридонова полностью совпали с данными проверки. Осталось получить письменное подтверждение из совхоза имени Тимирязева. Телефонный разговор - еще не доказательство... Следствие придется начинать сначала.
После обеденного перерыва в кабинет начальника милиции вошла пожилая женщина.
- Я сестра Степанова. Не решилась бы прийти к вам, если бы не такое дело. Как вы можете приписывать брату такую вину? Разве не видите, что не в его характере заниматься нечистыми делами?
- Извините, - перебил капитан, - ваши волнения преждевременны. Обстоятельства выясняются, невиновный человек не пострадает.
Женщина не сдержалась, заплакала.
- А чего тут выяснять? Почему настоящие преступники гуляют на свободе, глумятся над девичьей честью, угрожают расправой, тесаки носят? Куда вы смотрите?
- Простите, - спросил капитан, - вы кого имеете в виду?
- Все вы знаете, - взвинченным тоном зачастила женщина. - Милиция все должна знать. Он у вас в доверии, машину предлагает, егозит перед вами... Степанова разрыдалась.
"Неужели Казбеги?" - подумал Черенков, наливая ей воды в стакан.
Несколько успокоившись, Степанова продолжала:
- Николаем зовут, нерусский он, и фамилия у него не то Казбегов, не то Казбек какой-то. Так вот, вы уж извините меня, что погорячилась вначале. Шуточное ли дело... - Степанова перешла на шепот. - Соседка моя, Мария, делилась со мной, что этот Николай, - тут она запнулась, подбирая нужные слова, - говорить-то не к лицу женщине, но что поделаешь... так этот Николай силком, значит, пытался ею овладеть, тесаком тряс. Девка испугалась. Скажешь, говорит, убью, не выйдешь за меня замуж, тоже, говорит, житья не дам. Вот и выходит, что моего брата неспроста толкает в тюрьму этот Николай-то. Он думает, что брат мой донос вам сделает на него. И ко мне Николай приходил. Промолчишь, говорит, всем помогу, проболтаешься - на тот свет забрякаешь. Боялась я, конечно. Не бабье дело ходить в милицию. Но раз брату грозит тюрьма, решилась вот все высказать.
- А ваш брат знает обо всем этом?
- Что вы! - замахала обеими руками женщина. - Что вы! Кому свет не мил? Вам первому говорю.
...Соседка Степановой, Мария Васильева, вызванная на беседу к начальнику милиции, подтвердила все. Да, с Казбеги Николаем она знакома около года, но встреч с ним избегала. Выйти замуж отказалась, потому что любила другого. И этот другой был Спиридонов.
