Одним будним днем Купер вошел на кухню бара и закрыл мне глаза ладонями. Как на грех я в этот самый момент вынимала мясной рулет из духовки, и закончилось все тем, что Купер схватил выскользнувший из моих рук раскаленный противень.
Хвала небесам за способность оборотней исцеляться.
- Что ты здесь делаешь? - воскликнула я.
- Я приготовил тебе сюрприз, - ответил он, стаскивая с меня фартук и дергая за руку. Когда я не двинулась с места, Купер взвалил меня на плечо и вынес на улицу через заднюю дверь. - Идем.
- Купер, что происходит?
- Я уже договорился. Обеденный наплыв посетителей идет на спад. Ближайшие дни у тебя выходные. Оскар поживет у Эви. Мы с тобой свободны, как вольные пташки.
- О Господи, они опять подпустят Базза к стряпне. – Пока Купер загружал меня в грузовик, я с содроганием представляла баззовские горшочки с запеченным «чили-сюрпризом». Сюрпризом были измельченные в пыль спагетти — иначе, как преступлением против человечества такое не назовешь — и чили. - Мне потом всю неделю придется разгребать последствия…
- Мо.
- Ну и пусть, - сказала я, защелкивая ремень безопасности и погружаясь в приятные мечты о завтраках в постели и спа-центрах, оснащенных парными массажными столами.
Но к сожалению, идея куперовского сюрприза состояла в том, чтобы отвезти меня... в царство дикой природы.
- Кемпинг? - спросила я недоверчиво, когда мы въехали на стоянку походного лагеря «Бардвелл». - Это и есть твой сюрприз?
Купер улыбнулся краешком губ и потянулся через сиденье за тяжелым брезентовым баулом. Я издала звук, подозрительно напоминавший хныканье. Меня не прельщала походная жизнь. Во-первых, в детстве я вдоволь хлебнула ее трудностей, когда однажды летом родителям вздумалось отправиться следом за «Мертвецами»[37], и мы всей семьей ютились в старом добром фольксвагене, о котором я уже говорила. Во-вторых, я любила блага цивилизации: к примеру, не опасаться быть заживо съеденной москитами размером с голубя.
Достав из кузова снаряжение, Купер подтолкнул меня.
- Пошли, ты ведь постоянно твердишь, как тебе нравится жить по соседству с дикой природой.
- Вот именно по соседству, а не в ее эпицентре. А хорошая ли это идея, учитывая происходящее? Нападения, чокнутые вооруженные «орнитологи», телевизионщики? Ты уже несколько недель дальше мили от дома не отходишь, и тут тебе вздумалось — очуметь как забавно! — пройти маршем смерти[38] через лес?
Лицо Купера смягчилось под маской напускной бравады: оно разгладилось и казалось осунувшимся.
- Я должен тебе кое-что рассказать. Говорить об этом дома я не мог. Я хотел излить душу в таком месте, откуда мы могли бы уехать, оставив этот разговор позади.
Я прищурилась. Неужели он наконец-то решил поведать о своем прошлом? О семье? О том, почему его так тревожат истории о туристах? А может, Купер просто хочет сказать, что нам больше не стоит встречаться, и что Самсон в это самое время вывозит его вещи из дома?
Так или иначе, мы не могли бы продолжать жить так, как живем. Я протянула руку:
- Давай этот чертов рюкзак.
Купер чмокнул меня в макушку и водрузил рюкзак мне на плечи. Я не видела за спиной у своего напарника ни палатки, ни термоконтейнера. Прошу тебя, Господи, пусть это означает, что мы остановимся в каком-нибудь тайном охотничьем домике, скрытом за теми деревьями. Но когда Купер повел меня по едва заметной тропинке, прочь от вывески, обозначающей вход в лагерь, я поняла, что жестоко ошибалась.
- Разве кэмпинг не здесь? – спросила я, указывая на опрятный, цивилизованного вида парк «домов на колесах». – Знаешь, такой с электричеством, милой чистенькой зоной для пикников, с грилем, с душем и… с душем.
- Я легко обхожусь без удобств. Тебе тоже понравится. Знаешь, спать под звездами. И к тому же я захватил спальный мешок. Только ради тебя… потому что я очень заботливый. – Он наткнулся на мой хмурый взгляд. – Я покойник.
- Вот именно, - отчеканила я, пробираясь сквозь низкий кустарник.
Должна признать, что «марш смерти» получился на редкость живописным. Все оказалось предельно просто, словно пали запретные барьеры городской жизни. Золотой солнечный свет струился сквозь зелень деревьев. Купер, который, казалось, переживал из-за того, что переполнил «чашу терпения Мо», старался поддерживать разговор. Травил забавные байки о том, как в бытность свою волчонком ходил с дедом в походы. Истории о совместных с Самсоном вылазках на заре волчьей юности, большинство из которых заканчивались тем, что голый Самсон просыпался на крыльце домика лесника. Легенды этих мест. Говорил о погоде. Когда он взялся перечислять названия деревьев, я сжалилась и тоже включилась в беседу.
