— Я хочу, чтобы вы завтра прислали ко мне Магнифико, — пробормотал он.
Бейта подоткнула под него одеяло.
— Завтра утром я приду сюда с чистым бельем. Вы примете хорошую ванну, а потом прогуляетесь до фермы и немного позагораете.
— Некогда, — слабо ответил Мис. — Вы меня слышите? Я занят.
Его редкие волосы раскинулись по подушке, и казалось, что это серебряный ореол вокруг головы. Он говорил загадочным шепотом:
— Вы ведь хотите помощи Второго Основания?
Торан быстро повернулся и сел на кровать рядом с ним.
— Что вы узнали о Втором Основании?
Психолог высвободил свою руку из-под одеяла и схватил руку Торана.
— Оба Основания были созданы на Большой психологической Конференции под председательством Хари Сэлдона. Торан, я нашел опубликованные отчеты этой конференции. Двадцать пять длинных фильмов. Я уже просмотрел множество выводов.
— Ну?
— Понимаете, очень просто определить местонахождение Первого Основания, если хоть немного понимать математическую психоисторию. На него часто ссылаются. Правда, нужно хорошо разбираться в уравнениях. Но только никто не упоминает о Втором Основании. Нигде нет на него ссылок.
Торан задумчиво нахмурил брови.
— Оно не существует?
— Ну, конечно, оно существует, — Мис начинал злиться. — Кто сказал, что нет? Но просто о нем меньше разговоров. Его значение и все с ним связанное лучше скрыто, тщательно запутано и затуманено. Разве вы не понимаете? Оно самое главное из всех двух. Оно — критическое. ТОЛЬКО ОНО И ИМЕЕТ СМЫСЛ! У меня есть отчеты Сэлдона, Мул еще не победил…
Бейта спокойно выключила свет.
— Спите.
Торан и Бейта молча прошли в свою комнату.
На следующий день Эблинг Мис выкупался и оделся во все новое. Сидя на солнышке Трантора, он дышал воздухом в первый раз после их прилета на планету. И в последний. К вечеру он зарылся в отчетах библиотеки и уже больше не вылезал из нее.
Следующую неделю жизнь текла в обычном ритме. Солнце Неотрантора спокойной яркой звездой светило на небе Трантора. На ферме были все заняты весенним севом. Университет все так же пустовал. Сама Галактика казалась опустевшей. Хотелось верить, что Мула никогда и не было.
Бейта думала об этом, глядя, как Торан осторожно зажигает сигару и смотрит на голубое небо, видимое между двумя гигантскими шпилями, окружавшими горизонт.
— Хороший выдался денек, — сказал он.
— Очень. Ты сделал список, Тори?
— Конечно. Полфунта масла, дюжина яиц, бобы — я все записал, Бей, не спутаю.
— Хорошо. И проследи, чтобы овощи были свежими, а не из музея. Кстати, ты давно не видел Магнифико?
— С самого завтрака. Я думаю, он пошел к Эблингу и просматривает какой-нибудь бульварный роман.
— Ну, хорошо. Не теряй времени, потому что к обеду мне нужны будут яйца.
Торан ушел, улыбнувшись на прощание и помахав рукой.
Когда он скрылся из виду, Бейта отвернулась. Она поколебалась, стоя перед кухонной дверью, а затем медленно пошла вдоль длинной колоннады к эскалатору, ведущему в библиотеку.
Там был Эблинг Мис, склонивший голову над читальным аппаратом, — безжизненное, замерзшее тело. Рядом с ним сидел Магнифико, согнувшись в кресле, наблюдая за психологом зорким взглядом, — мешок гнущихся рук и ног с лицом, на котором торчал птичий клюв вместо носа.
Бейта мягко позвала:
— Магнифико.
Магнифико вскочил на ноги. Заговорил он приглушенным шепотом:
— Миледи!..
— Магнифико, — сказала Бейта, — Торан ушел на ферму, и некоторое время его не будет. Можно тебя попросить сбегать за ним и передать записку?
— С радостью, миледи. Все, что я только могу сделать, принадлежит вам, о какой бы мелочи вы не попросили.
Она осталась наедине с Эблингом Мисом, который так и не пошевелился. Твердым жестом она положила руку ему на плечо.
— Эблинг…
Психолог вздрогнул и вскрикнул.
— В чем дело?
Он поморгал глазами.
— Это вы, Бейта? Где Магнифико?
— Я услала его. Я хотела остаться с вами наедине.
Каждое слово она произносила с нарочитой отчетливостью.
— Я хочу поговорить с вами, Эблинг.
Психолог сделал движение вернуться к аппарату, но она твердо держала его за плечо. Под пиджаком прощупывались его кости. Казалось, вся плоть сошла с его тела с тех пор, как они поселились на Транторе. Его лицо было совсем исхудавшим, желтого оттенка и с пучками немытых волос, торчавших в разные стороны. Плечи его заметно поникли и похудели, что было видно, даже когда он сидел.
