Музыка рухнула двадцатью водопадами, ярко загорелась перед ней вспышками света, как будто по невидимым ступеням опустилась на колени и поплыла, несомая быстрым течением, поднимаясь искрами к ее талии, а на ее коленях расцветала радуга, по которой шла толпа разноцветных фигурок…
Дворец, и сад, и крошечные мужчины и женщины на мосту, насколько хватило взгляда, купались в свете прозрачной музыки, обволакивающей ее…
А затем… наступила как бы испуганная пауза, странное колебание, крушение всего. Все цвета собрались в странный большой шар, постепенно сжимающийся, и исчезли.
И вновь в комнате было просто темно. Тяжелая нога нащупала педаль выключателя, надавила на него, зажегся тусклый дневной свет. Бейта заморгала глазами, на которых показались слезы, казалось, она сожалела, что все так быстро кончилось.
Эблинг Мис представлял собой удивительное зрелище: глаза у него были круглыми, а рот широко раскрыт.
Один лишь Магнифико не обращал ни на что и ни на кого внимания, его пальцы в экстазе гладили клавиши Визи-Сонара.
— Миледи, — едва выдохнул он, — это волшебный инструмент. Я даже не мог надеяться, что возможна такая чуткость и нежность. Никогда я еще не держал в руках такого великолепного сонара, на нем можно, действительно, творить чудеса. Как вам понравилась моя композиция, миледи?
— Ты ее сам придумал? — удивление Бейты было безграничным.
От ее восторженного голоса лицо его покраснело от ушей до длинного тонкого носа.
— Миледи, Мулу она не понравилась, но я часто играл ее для своего удовольствия. Когда-то в молодости видел я дворец — во время карнавала сверкали его усыпанные драгоценностями башни издалека. И там люди были такие величавые и могущественные; никогда больше я не встречал подобных, даже на службе у Мула. Я создал лишь жалкое подобие того, что видел, но бедный мой ум хочет большего. Я назвал эту музыку «Память о Рае».
Под эти разговоры Мис очнулся.
— Послушай, — сказал он. — Послушай, Магнифико, ты не отказался бы это сыграть для других?
На какое-то мгновение клоун, казалось, отпрянул назад.
— Для других? — голос его задрожал.
— Для тысяч других! — вскричал Мис. — В больших залах Основания! Неужели ты не захочешь быть сам себе хозяин, всеми уважаемый, богатый и…
Тут воображение оставило его.
— И все такое! А? Что ты на это скажешь?
— Но как же я смогу стать таким могущественным, господин, если я всего-навсего жалкий бедный клоун?
Психолог настолько был увлечен своей идеей, что с него катился градом пот, он вытер мокрый лоб рукой и продолжал:
— Но твоя игра, мой мальчик, великолепна. Весь мир будет твоим, если ты так же сыграешь для мэра и его торгашей. Разве тебе этого не хотелось бы?
Клоун быстро взглянул на Бейту.
— А ОНА со мной останется?
Бейта засмеялась.
— Ну, конечно, глупышка. Неужели я брошу тебя сейчас, когда ты можешь стать богатым и знаменитым?!
— Все будет вашим, миледи, — серьезно ответил Магнифико, — все богатство Галактики станет вашим, прежде чем я смогу отплатить вам за доброту.
— Но, — небрежно заметил Мис, — сначала ты должен мне чуточку помочь…
— Как это?
Психолог замолчал и улыбнулся:
— Небольшая поверхностная проба, которая не повредит. Она даже не затронет ни одной клеточки твоего мозга…
В глазах Магнифико зажегся смертельный ужас.
— Нет, нет, не надо проб. Я видел, как это делают. Высасывают мозг, остаются одни пустые черепа. Мул пытал так предателей и выпускал их на улицу; они, безумные, блуждали, как слепые, пока кто-нибудь из жалости не убивал их.
Он поднял руку, как бы защищаясь от Миса.
— Это была психологическая проба, — нетерпеливо объяснял Мис. — Она может нанести непоправимый вред, если очень неумело пользоваться детектором. А я хочу провести поверхностную пробу, которая не повредит и ребенку.
— Все в порядке, Магнифико, — настойчиво сказала Бейта. — Это только для того, чтобы победить Мула и держать его далеко-далеко от всех нас. Когда это будет сделано, ты и я станем богатыми и известными на всю оставшуюся жизнь.
Магнифико вытянул дрожащую руку.
— Но вы будете держать меня за руку, да?
И Бейта взяла его руку обеими своими, а клоун расширенными от страха глазами смотрел, как к его голове приближаются металлические пластины.
