Боярышня поцеловала Устю в лоб и пошла к отцу. Он, мучаясь одиночеством и дурными предчувствиями, охотно делился с ней новостями. А новости день ото дня худ шал и: то князь Юрий Патрикеич, литовский выходец, отъехал в Коломну с сыном Иваном, то братья Ряполовские вчетвером, то князья Оболенские втроём, то Кобылины-Кошкины, то Плещеевы. Даже купечество пошлое неохотно растворяет свои лабазы. От всех один сказ: «Не привыкли служить князьям галицким». Сегодня же весть была из рук вон плохая. Едва дочь вошла, отец окатил её студёным ушатом:
- Очнувшийся Василиск со старой и молодой княгинями двинулся во главе переметнувшегося боярства из Коломны к Москве.
- Как? - изумилась Евфимия. - Ведь он связал душу клятвой на кресте и Евангелии.
Боярин горько махнул рукой.
- Торопом, торопом обласкал его Юрий Дмитрич, одарил ценной рухлядью, напутствовал пиром с флейдузами и прочей музикией. Теперь музикия будет иная… А всему Филимоновский стрый виной, - принялся он ругать Симеона Фёдоровича Морозова, дядю верного Василиусова слуги Филимонова, а своего необоримого соперника у великокняжеского престола. Впрочем, уж не такого необоримого. Юрий Дмитрич стал подвергать любимца немилостивым укоризнам, да поздно. - Змий выполз из своего нырища, - схватился за голову Всеволож, - назад не загонишь. Вятчане отбыли домой, галичан немного, московляне же, будто мана их соблазнила, все потянулись по Рязанской дороге навстречу своему нещечку.
При слове «нещечко» Евфимия вспомнила Мастридию, представила скорый приезд на Москву Витовтовны и тоже упала духом. Когда допрежь рассказала батюшке о жуткой встрече с Мастридией во дворце, он в гневе на княгиню-мать сжал кулаки: «Ненавижу её величайшей ненавистью!» Теперь же, чтобы уйти от тяжёлых мыслей, Иван Дмитрич резко переменил беседу:
- Как наша юная княжна?
- Тоскует, - отвечала Евфимия.
- Уговори потерпеть, - наказал отец. - Дела осложнились так, что мне правую руку не выкупить, а Василию Юрьевичу свадебную кашу не заварить. Тезоименник коломенский не отпустил ему времени. Боюсь, как бы разума его не лишил. Не чуток к мудрым советам был нынче мой гневный гость. Нацелил устье меча не на истинного врага, а на недоумка Морозова. Ну да невелика оплошка, опомнится.
Евфимия выходила из боковуши, когда боярин сказал вослед:
- Конюшего предложил мне Василий Юрьич из своих верных слуг. Я дал добро. Нынче же придёт. Именем Олфёр, прозваньем Савёлов.
В одрине племянницы боярышня застала одну из лесных сестёр, Бонедину землячку, Янину. Выросшая в Москве шляхтянка в отличие от подруги детства чисто изъяснялась по-русски. И ещё она отличалась от Бонэдии угловатостью, как серенькая осинка от белой берёзки.
- Я у княжны ожидаю тебя, боярышня, - сообщила Янина.
- По какому понадобью? - присела Всеволожа на лавку.
Дева мельком глянула на Устю, мотнула головой.
- Тайны нет. Бонедя меня тревожит. Слюбилась она с известным тебе рязанским дворянином Бунко.
- То есть как слюбилась? - подняла брови Евфимия. - Точнее выразиться, влюбилась.
Янина снисходительно поглядела на девственницу.
- Живут, яко муж с женой.
Боярышня не нашлась, что сказать. Юная княжна покраснела.
- Не при Усте бы эти речи, - укорила себя Янина. - Да вы обе уже невесты. Пора не только с лица, а и с изнанки судить о жизни. Вот я считаю: грех предаваться утехам любви невенчанно!
- Карион открывался передо мною, - тихо вымолвила Евфимия. - Да всуе оказалось просить Бонэдию сменить веру. Она тут тверда как камень.
- Зато в ином не тверда, - осудила Устя.
- Надо рязанца уговорить, - предложила Янина, не обратив внимания на слова княжны. - Не примет ли он истинную веру?
- Карион в вере истинной, - возразила Евфимия.
- Прости за мою погрубину, - спохватилась полячка. - Только где же для наших влюблённых путь к благозаконному браку?
Всеволожа призналась:
- Не ведаю.
- А вот я на ложе с возлюбленным невенчанная не лягу, - твердила своё Устинья.
- Не зарекайся, - остерегла Янина. - Судьба коварна.
- Моя судьба - мачеха! - в один шаг вступила в своё горе княжна. - Не дождаться мне свадьбы! - зарыдала она. - Отошлют в Тверь, в обитель, где инока-матушка отреклась от жизни. Не поменяться мне кольцами с другом Васенькой. Не люба я его сердцу…
