Лесная дева вздохнула, покачав головой.
- Принесу поесть. Почитай, три дня у тебя во рту крошки не было.
Всеволожа оставалась одна недолго. Внезапно в одрину ввалился Вепрев. В растворенной двери - двое приставов.
- Поята ты, Евфимия, дочь Всеволожа, князем Дмитрием Юрьичем за злокозненные кудеса твои над покойным братом его Дмитрием Красным.
- За какие «злокозненные кудеса»? - пылко возразила боярышня.
- За те, что достойны казни, - глухо произнёс Вепрев.
- Казни? - переспросила Евфимия.
- Ты будешь казнена немедля, - приговорил имщик княжеский.
- Казнена? Без суда и исправы? - всё ещё не верила Всеволожа.
- Есть послух, сиречь свидетель, твоих волшебств, - разъяснил Василий Борисыч. - Дьякон Дементей видел и слышал, как ты творила заклинания над усопшим, как насильственно возвратила к жизни покинувшего её, как распечатала мёртвые уста, дабы восприять непотребные, сластолюбивые о себе глаголы.
- Полноте, воевода! - возмутилась Евфимия. - Князь Дмитрий не умер, когда все сочли его мёртвым. Пришед в себя, он произносил стихи из Соломоновой Песни Песней. Каноническими словами попрощался со мною и предстал перед Богом. Дьякону Дементею невесть что попритчилось.
- Послухование его принято Дмитрием Юрьичем, - сказал Вепрев.
- Каким Дмитрием Юрьичем? - испугалась боярышня.
- Живым! Каким же ещё? - в свою очередь осерчал воевода Шемякин.
Всеволожа, приглядываясь к нему, поняла, что серчал он не столь за несусветицу нынешнюю, сколь за её поступок давешний под Скорятиным, когда едва избежал пленения и возможной гибели.
- Ныне ваша с Шемякой надо мной воля. Мёртв мой заступник, - сказала Евфимия и протянула приставам руки.
Вязницу вывели из дворца.
- Где твоя девка-ведьма? - пытал Вепрев по пути.
- Не ведаю.
Однако в скоплении челяди боярышня на миг встретилась с коноплястым личиком лесной девы, а знаку не подала на её кивок.
Выведенная на задний двор, очутилась перед дощатым строением, в каких хранят сено зимой. Неужто тут и поруб, земляная яма? Внутри - утоптанный пол, присыпанный сухой крошкой. Никакого отверстия в поруб. Даже никаких предметов. Лишь в углу большая сенная куча. Здесь ли казнят? Как станут умерщвлять?
Ей связали ноги. Положили спиной на землю.
- Прощай, гнусная переветчица, - сказал Вепрев. - Помни преданного тобой Василия Юрьича и приваженного, обречённого преждевременной смерти Дмитрия Юрьича…
- Клеветы сии лягут на чашу весов, когда будут взвешивать твоё зло перед адским пламенем, - перебила его Евфимия.
- Прежь меня сгоришь в аду! - рыпнулся воевода, воздев над поверженной трезубие вил. Однако ж не опустил их на её грудь, а передал одному из своих приспешников.
Вязница изготовилась ощутить смертельный удар острых зубьев. Вместо этого на неё упал навильник сухого сена. За первым - другой и следующий… Сено пахло осенним лугом. Мелкий острец с засушенными вкрапинами васильков, анютиных глазок, мать-и-мачехи щекотал ноздри сладким запахом ушедшего лета. Она вспомнила себя в Зарыдалье беззаботной отроковицей, когда ласкал солнышком Самсон-сеногной, обещая погожую осень. Она увидела себя в Занеглименье на берегу речки то ли Чертольи, то ли Черторьи, когда Марья Ярославна, внучка Голтяихи, плела для неё венок, Васёныш носил цветы, Шемяка в ней признавал другиню, Василиус называл невестой… Софья… Заозёрская Софья! Прибыла ли она нынче с мужем в Галич? Ведает ли, что творят с Евфимией? На сей вопрос не было ответа… Однако долго ли ей лежать под ворохом сена? А ворох становится весомее, тяжче, давит грудь… Вот уж и сладостные сенные вони не радуют - душат! Разум боярышни озарился догадкой: её не прячут под сеном неведомо от кого, её не испытывают ос-комными издевательствами, её измыслили лживым образом задушить, будто бы умерла сама, - ни петли на шее, ни катских перстов на горле. Вот она, привидевшаяся Раине, небывалая казнь - удушение сеном!
Евфимия пыталась пошевелиться. Тщетно! Сено настолько сдавило, стало столь плотным, что ни сесть, ни улечься на бок, даже ни головой крутнуть.
- А-а! - крикнула умирающая и не услышала крика.
«Любимик мой молится обо мне, зовёт к себе. Я иду к нему Божьей волей!» - была её последняя мысль…
