- Вышла из ворот, - поведала она, - ослопников и палишников набралась такая тьма - на них хлеба не наямишься.
- Как… хлеба не наямишься? - переспросила Всеволожа, вся в других мыслях.
- Ну, хлеб же хранят в ямах, - принялась за объяснены! Неонила. - Выроют в виде кувшинов, выжгут соломой, сверху утеплят землёй. В сухой почве ямный хлеб держится долго.
Боярышня повела носом.
- Что за гарь в избе?
- Печную трубу чистят, - отвечала Неонила.
- На кровлю взлезли? - дрогнула Евфимия, только что испытав ветер, рвущий клочьями солому с крыш.
- Зачем же? - возразила Неонила. - Взлезли на избу. Там у переводня, что связывает печь большую с малой, есть в трубе заслонка. Отодвинь и чисть.
Евфимия задумалась. Луч над переносицей возник и проступал всё резче… Вдруг она метнулась в дверь.
- Голубонька, оденься потеплее, - останавливала Неонила.
Боярышня выскочила из избы.
Бекшик-Фома уж тут как тут.
- Куда?
- Платчик позабыла у Василья Юрьича. Я мигом! - побежала Всеволожа.
- Так и я мигом! - поспешил за ней Бекшик. Во дворе съезжего дома она велела, задыхаясь:
- К чёрному ходу! Чтобы не видели, что заходила дважды.
Бекшик остановился у двери на крытый двор.
- Не выйди через красное крыльцо. Там стережёт Туптало.
Всеволожа не слушала. В голове - одна мысль: «Не видеть, так слышать!» Одна и та же, на крыльях несущая, мысль: «Не увидеть, так хотя б услышать!»
У избяной стены - беременная бочка. На бочку Евфимия поставила чурбак и взлезла на избу. Где тут переводень? Брысь, кошка! Вот заслонка. Заело за зиму! Ой, не слушаются пальцы! Чем смахнуть пыль? Смахнется с шубы!.. И вот ухо ловит снизу слова:
- Брат, отпусти её.
- Кончили о ней речь.
- Брат, что она тебе?
- Л юбава!.. Ямки на щёчках… Этакая умилка!
- У самого очи в ямах от большого гнева.
- А ты хорошеешь в безгневии. Выпорол бы, как старший, за службу Каину-Ваське. Поддатень врага хуже поганина!
- Не станем гадать, кто Каин, кто Авель. Кончи миром, без крови. Прошлому всему - дерть!
- Сызнова потакать? Новгородцы такали, такали, да и протакали свою вольность.
- Брат, одумайся!.. Долгая тишина…
- Хотел бы крови, не мира, задержал бы тебя, - чуть смягчился голос Васёныша. - Я же не кровоядец. Хотя можно бы поспеть с битвой. Не скоро станет ве-чораться. Однако прошу времени до утра. Дайте размыслить.
- Брат, за благоразумие тебе Бог воздаст. Будь по-твоему. А как с пленющей?
- Утречком, брат Дмитрий, утречком. Обымемся до завтрашней встречи…
Чуть спустя дверь скрипнула, затворилась.
Ушёл!.. Евфимия не вдруг сошла вниз. Поддатливая память слушала, переслушивала тихий мягкий голос. Князь Дмитрий Красный пёкся о её судьбе! Не преуспел. Не суть важно. Просил, печаловался и теперь скорбит…
Дверь хлопнула. Кто вошёл в избу? Не один!
- Дозволь, государь? - голос воеводы Вепрева. - Мы тут с Путилой Гашуком решили вызнать, чем завершилась братняя беседа.
- Сошлись по згадце о мирных докончаниях? - голос Гашука.
- Никакого обоюдного согласия и мирных договоров не предвижу, - заявил Васёныш. - Слушайте, что делать. С братом мы сошлись на перемирии до завтрашнего дня. Пусть московские полчане успокоятся, заснут крепче. Ты, Путилушка, немедля снаряжай вятчан и, крадучись, сторонкой, обойди неизготовленную к бою рать. Возьми в плетухе петуха поголосистее. Со вторым петлоглашением ударь им в спину. Мы с Вепрем тем же часом ударим в лоб. Считайте, золото победы уже позвякивает в наших калитах!
- Измыслено отменно! - похвалил Вепрев.
- Я удаляюсь делать дело, - объявил Гашук.
Евфимия с избы увидела, как трое вышли на красное крыльцо. Закрыв трубу, она спустилась, выскочила через крытый двор. Бекшику показала платчик с узорчатой каймой.
В избе хозяйка с Неонилой только кончили сбирать на стол. Боярышня сидела на голбце, как истуканша. Ни на какие уговоры не спустилась к трапезе.
- Что с тобою нынче? - встревожилась наперсница, едва хозяева ушли к скоту.
- Взлезай ко мне.
Обнявши Неонилу, Всеволожа шёпотом передала услышанное сквозь трубу.
- Великая измена слову свершится нынче ночью. Как упредить, не ведаю.
Не услуженница, а почитай уже подруга, покачала головой и молча удалилась. У Всеволожи мысли уходили-приходили без толку. Сбежать от стережения 3венца, Тупталы и Фомы, что биться в стену лбом. Послать, как вестоношу, Неонилу? Под приглядом и она. Достать оружие? Одной троих не одолеть. И никого верного. Две девы в волчьей стае!
