— А то как же, обязательно подключу — скучает ведь старик без дела, — пообещал Министр. — Как только к нему выберусь, так и озадачу.
— Добре, Петруша, — одобряюще произнес старец. — А теперь давай по порядку про свои видения. И подробности, любую мелочь… Все может сгодиться.
— Хорошо, я постараюсь, — пообещал Петр Семеныч. — Едва я заснул, оказался в гостях у деда. Встречу с ним я пропущу — ничего интересного в ней не было, — пояснил он. — Так, посидели, отметили мое выздоровление. Затем я покинул мир Кемийоке. Думал, что сразу провалюсь в обычный сон… Но не тут-то было! Я очнулся на вершине какой-то сопки… В дальневосточной тайге… Летом…
— А с чего ты решил, что это именно дальневосточная тайга? — уточнил монах.
— Обижаете, батюшка! Мне ли не знать? Я ж с Владика! Да и поохотиться не дурак… Родные места завсегда узнаю.
— Хорошо, продолжай, раз уж так уверен в своей непогрешимости, — буркнул старик.
— Да и вовсе я не безгрешен, — сказал Петр Семеныч, — сам поначалу сомневался. Но все-таки оказался прав. Скоро сами поймете. — Он поправил сбившуюся подушку, устраиваясь на кровати поудобнее. — Сначала я подумал, что это дед… Ну, Кемийоке, прикалывается. Позвал его — нет ответа. Попытался переместиться в хижину — нифига! Не работает. А у него в гостях я мог такие штуки вытворять. Лес вокруг как настоящий, но меня-то этим не пронять, такого я деда с лихвой насмотрелся. Решил проверить реальный ли это мир или иллюзорный, тонкий.
— И как, проверил?
— А то! — самодовольно ухмыльнулся некромаг. — Наколдовал себе пачку сигарет и понял — я до сих пор в одном из тонких миров… Но это не дедовский мир, а какой-то другой. И как я сюда попал — не известно.
— И что ты предпринял? — спросил монах.
— А ничего, просто пошел, куда глаза глядят, полагаясь только на интуицию, ну, может быть еще на долю везения…
— И как, получилось?
— Получилось. Я, наверное, везунчик, — ответил Министр. — Через некоторое время я выскочил к небольшому озерцу, на берегу которого стоял заброшенный омшаник… И вот в чем штука, я узнал это место — я оказался в егерских угодьях Вольфыча.
— Ох-ты! — пораженно воскликнул батюшка. — Там же…
— Да-да, — кивнул Петр Семеныч, — переходной портал.
— И ты…
— А что мне оставалось делать? Я пошел на разведку. К порталу.
— И тебя никто не заметил?
— Батюшка, это тонкий мир. Как говорит дед, знающий человек может заточить такой мир под себя. Вплоть до изменения физический законов… Хотя, какие там законы? Одним словом я задал установку невидимости, неслышимости и так далее.
— Сработало?
— Еще бы! Ни одна тварь поначалу меня не учуяла…
— Поначалу?
— Поначалу, — не стал скрывать. — Слишком уж с неординарными личностями мне пришлось встретиться.
— Я догадываюсь с кем. Наша неразлучная троица, пережитки минувшей войны: Хильшер, Зиверс и Виллигут?
— Они, — подтвердил догадку монаха Петр Семеныч. — Но давай лучше по порядку.
— Давай, Петруша, давай, — согласился батюшка.
— Незамеченным я добрался до полянки с порталом. Только полянка совсем уже не та, какой я её помню. Фрицы развернули там настоящий военный городок.
— Ну, швабы всегда отличались основательностью. Видимо рассчитывали надолго окопаться.
— Отгрохали там железку, депо, казармы… Солидная инфраструктура — средств не жалели. Из разговоров вояк я понял, что попал в наше недалекое будущее — конец августа… Тридцатое…
— Постой-ка! — воскликнул батюшка. — Как это из разговора? Ты ж не шпрехаешь по-немецки? Кроме «хэнде хох», «Гитлер капут» и «нихт ферштейн» ничего не знаешь!
— Батюшка, это же тонкий! — вновь напомнил старцу Министр. — Установки задаю я. Так что фрицев понимал в тот момент без труда.
— Прости, Петруша, забылся.
— Да ничего, я и сам по-первости поверить не мог. Так вот из разговоров я узнал, что остатки армии оккупантов сопротивляются из последних сил на самых подступах к переходному порталу!
— Если то, что ты видел, действительно сбудется, — батюшка по-старчески собрал губы в жемок, — это не может не радовать! Три недели и мы вышибем их нашей территории…
— Я тоже на это надеюсь, — согласился Петр Семеныч. — Три недели до конца войны… Очень заманчиво! Очень!
