– Где бонд? – резко спросил Джеймс. – У Босуэлла?
– Босуэлл отдал его мне, когда мы расстались. Потом лорд Мортон порвал его.
– Ага, – Джеймс улыбнулся.
– Но виновники знают, кто они такие. И…
– И потому они находятся в опасности, пока вы живы, – хладнокровно продолжил Джеймс. – Поэтому они будут жаждать вашей смерти. Фактически они уже близки к исполнению своей цели.
Мария ахнула.
– Но я не допущу этого, – продолжал он. – Пока я остаюсь регентом, то могу сделать это условием моей службы. Если кто-то еще станет регентом… – он угрожающе замолчал.
– И что же, благородные лорды будут вечно слушаться тебя? Есть старая шотландская пословица: «Тот, кто хранит верность, когда она нужна, не будет хранить ее, когда в ней больше нет надобности». Я истинная дочь короля и помазанная королева, а ты его побочный сын. Если они восстали против меня…
– Мадам, я не повторю ваших ошибок!
– Нет, но ты совершишь собственные. А теперь люди все меньше склонны прощать чужие ошибки, словно придирчивая женщина, которая отвергает угощение, потому что считает его недостойным, хотя сначала довольствовалась обычной едой.
Джеймс выглядел обеспокоенным. Настало время донести до него свою мысль:
– Еще не слишком поздно. Все можно вернуть. Я многому научилась и больше не буду ошибаться. Вместе мы можем…
Он недоверчиво посмотрел на нее:
– Разве вы не понимаете? Люди требуют вашей смерти. Мы можем лишь сдерживать их рвение. Именно поэтому вы находитесь здесь, окруженная и защищенная водой. Я могу гарантировать вам жизнь, а не свободу. А если вы вернетесь на престол, то как быть с Босуэллом? Никто не потерпит его присутствия, но тем не менее вы не хотите расставаться с ним. Нет, надежды не осталось. Для вас все кончено.
– Джеймс! – она зарыдала и бросилась ему на грудь. – Мне еще не исполнилось двадцати пяти лет!
Он остался стоять в жесткой позе, опустив руки и не пытаясь обнять или утешить ее.
– Джеймс, что с Босуэллом? – спросила она в перерыве между всхлипываниями.
– Опять этот Босуэлл! – он оттолкнул ее. – Вы продолжаете жаждать яда, который убивает вас. Хорошо же – наверное, вам будет приятно узнать, что я послал флот в его логово на Оркнейских островах. Командующий получил полномочия провести суд на месте. Это значит, дорогая сестра, что Босуэлл будет осужден и казнен, как только его схватят. Потом они пришлют сюда его голову, руки и ноги, как уже сделали это с его приспешниками, которых удалось поймать. Далглиш, Хоури, Хэй и Хепберн украшают ворота Лейта, Хаддингтона и Джедбурга – вернее, определенные части их тел.
Она яростно посмотрела на него:
– Значит, им заткнули рот, прежде чем они смогли выступить с обвинениями против лордов. Полагаю, это и есть истинная причина для выездного суда над Босуэллом.
– Вы наконец обрели политическую дальновидность, – заметил он. – Жаль, что это произошло слишком поздно.
– Могу ли я напомнить слова твоего брата? Он сказал, что нельзя делить шкуру неубитого медведя.
Джеймс улыбнулся:
– Не знаю о медведях, но флагманский корабль Босуэлла называется «Пеликан», и мы заставим его отрыгнуть рыбу, которую он держит в мешке под клювом. Не беспокойтесь, дорогая сестра.
Босуэлл смотрел на сияющую водную гладь пролива Брессей, где стоял на якоре его маленький флот. Под его командованием находилось восемь кораблей: пять принадлежали ему как адмиралу Шотландии, а еще один был взят на абордаж в бухте Кромарти, когда направлялся к лорду Джеймсу с грузом провианта и боеприпасов. То обстоятельство, что груз предназначался для поддержки лорда Джеймса и его людей в Сент-Эндрюсе, делало трофей еще более приятным. Адмирал нанес первый удар в их личном поединке.
Потом Босуэлл обратил внимание на торговую шхуну и договорился о ее аренде. Последним было отличное двухмачтовое судно с палубными пушками под названием «Пеликан», которое он арендовал у ганзейского купца в торговой миссии на дальнем юге Шетландских островов. Он увидел, как судно грузит рыбу, когда проходил мимо Оркнеев, и оно привлекло его внимание.
Ему пришлось поспешно отступить от Оркнейских островов. События там развивались вопреки его планам. Хотя он носил титул герцога Оркнейского и являлся потомком первого графа Оркнейского, один из братьев Бальфуров был шерифом островов и удерживал королевские замки в Киркуолле и Нолтленде. Когда Гилберт Бальфур обстрелял его и отказался впустить в замок, он вдруг понял, почему другой Бальфур в Эдинбурге прислал срочную депешу в ночь на четырнадцатое июня, умоляя его выступить из Данбара. Значит, Бальфуры тайно переметнулись на сторону лордов задолго до несостоявшейся битвы при Карберри-Хилл. В тот самый момент, когда он отдавал своему флоту команду плыть к Шетландским островам, он осознал, что это означало для Джорди Далглиша, которого он послал в замок забрать документы и ценности – он отправил слугу прямо в змеиное гнездо.
