– Некоторые из них хотят этого, – ответил он. – Но если бы вы были свободны…
Она тихо рассмеялась:
– Ах, если бы я была свободна!
«Что бы я сделала, если бы оказалась на свободе? – подумала она. – Боюсь, у меня нет сил, чтобы сделать что-либо полезное. Мне не остается ничего, кроме как поселиться в монастыре или влачить жалкое существование. Это все, на что я теперь гожусь. Весь мир кажется мне таким же неаппетитным, как тарелка свиной требухи».
– Я могу освободить вас, – прошептал Рутвен, наклонившись к ней.
– Что?
– Я могу освободить вас. Все, что вам нужно сделать, – это отдаться мне. – Он поднял голову и заглянул ей в глаза.
Он не шутил. Матерь Божья, он действительно хотел этого! Мария не смогла сдержаться и взорвалась от смеха.
– Тише! – встревоженно воскликнул Рутвен. Он бросил быстрый взгляд в сторону замка, словно опасался, что кто-то может услышать их.
Мария все еще смеялась.
– Что в этом забавного? Вы можете прийти ко мне в постель – возле моей комнаты нет стражи. Я хочу вас.
Значит, они на самом деле считают ее шлюхой. Этот человек ожидает, что она отдастся ему, несмотря на то что замужем и беременна… в этот момент Мария поняла, что она пала еще ниже, чем ей казалось даже в моменты глубочайшего отчаяния.
– Я замужем, – наконец произнесла она.
– Что с того? Вы были замужем, когда взяли Босуэлла в любовники.
Она замахнулась и влепила ему звонкую пощечину:
– Вы грязное животное!
– У нас есть доказательства насчет вас и Босуэлла. Там все сказано о том, как вы влюбились в него, будучи замужней женщиной, и помогли ему избавиться от вашего мужа.
– Ложь! Я никогда…
Рутвен торжествующе улыбнулся.
– Обещаю, вы получите удовольствие, – заверил он. – А потом и свободу.
– Обещание мятежного лорда ничего не стоит. Я сдалась вам, когда получила обещание, что вы будете служить и подчиняться мне, а вместо этого вы заключили меня в тюрьму.
– Никогда не доверяйте группе людей. Но соглашение между мною и вами – нечто совсем иное. Это личный договор, – его голос тихо шелестел ей в ухо.
Мария стояла, погружаясь в пучину стыда. «Это низший миг моего падения, – думала она. – Это еще более унизительно, чем отречение от трона. Это более унизительно, чем поездка по Эдинбургу, когда люди плевали мне в лицо. То были моменты публичной трагедии, но в них есть свое величие. То, что происходит сейчас, это мелочно и мерзко».
Он воспринял ее молчание как знак того, что она раздумывает над его предложением.
– Я сказал, что хочу вас. Вы воспламеняете мою кровь. Я хочу подняться до таких высот наслаждения, что уже не умру, как обычный человек.
– Если бы это было в моей власти, то вы бы определенно не умерли как обычный человек, – отозвалась она.
– Значит, вы исполните мое желание? – выдохнул Рутвен. – Не могу выразить, как я рад этому!
Он попытался поцеловать ей руку.
– Увы, хотя я бы и хотела, чтобы вас казнили не как обычного преступника, а как изменника и прелюбодея, я не в силах осуществить это. Я могу лишь представлять это и видеть, как вас пытают и четвертуют на эшафоте.
Рутвен отпрянул. Он был в ярости от того, что неправильно понял ее.
– Если вы так глупы, чтобы превратить мою любовь в ненависть, то можете сгнить заживо! Так и будет! – Он обхватил ее голову своими сильными руками и повернул к берегу. – Посмотрите на озеро! Вода глубокая и холодная. Скоро произойдет несчастный случай, когда вы попытаетесь бежать, как уже случалось раньше. Или же вас отвезут в крепость далеко в Хайленде и будут держать там до конца ваших дней. Кажется, поэты называют это «смертью при жизни».
– Они выбрали вас, потому что хотели испытать меня похотливыми предложениями? Это было бы ниже достоинства любого из других лордов, которые и без того не славятся разборчивостью.
Он выкрутил ей руку и развернул к себе:
– Вам пора вернуться в башню. По пути у вас есть время, чтобы изменить свое решение. После этого будет слишком поздно. – Он повел Марию к стене замка. – Не надейтесь, что Босуэлл сможет прийти вам на помощь или что ваш ребенок когда-либо станет наследником престола. Если вы поэтому отказали мне, советую подумать еще раз.
