— Отнеси, пожалуйста.
Ира ушла.
— Они же… горели. На ракетоносце… Упали на взлете. В самом начале полосы… Хвост с кабинами КОУ и стрелка-радиста отлетел при ударе метров на пятьдесят… и — о скалу. Люк носовой кабины, где сидели Гена, Скиба, Гремячкин и еще один паренек, заклинило. Они начали рубить стекла и обшивку. А тут взрыв… Всех, кроме твоего мужа, выбросило из кабины— Скиба полез в огонь, вытащил Гену…
На глазах Марии выступили слезы.
— Левая нога у Скибы склеена буквально по косточкам, — продолжала Надежда Павловна. — Гена после госпиталя до министра обороны дошел, чтобы Скибе и
Гремячкину разрешили летать. Хотя бы на транспортных или заправщиках…
Потрясенная Мария молчала.
— Нас ждут, — сказала появившаяся Ира.
Надежда Павловна взяла тарелки.
— И мой тебе совет, — закончила она, — оставь мужикам их дела. Сами разберутся, сами все решат…
Гладков вошел в спальню тихо, боясь разбудить жену: он в пижаме, в руке стакан с водой.
Надежда Павловна сделала вид, что спит.
Гладков вынул из ночного столика какие-то таблетки, проглотил одну, запил, потрогал пластырь на подбородке.
— Кто это тебя так? — спросила Надежда Павловна.
— А-а-а, котёнка в столовой хотел погладить…
— Да? Я тебе дам котёнка! — Надежда Павловна показала мужу кулак.
— Ревнуешь, бабуля? — усмехнулся генерал.
— Что-о? Я бабуля?! На себя посмотри, товарищ генерал!
Он рассмеялся.
— Как летали? — серьезно спросила Надежда Павловна.
— Нормально… Я все время на капэ сидел. Авиация работала по плану… Спокойной ночи. — И генерал торопливо поцеловал жену.
