Вдруг он спросил:
— Вы любите слушать музыку?
— Да. Но время… — она улыбнулась, как бы извиняясь.
— На этой неделе я приду с билетом на концерт или в оперу. Вы примете моё приглашение, правда?
— Самоуверенный молодой человек. Главврач поставил бы вас на место.
Но я благодарю вас.
… В фойе было много народу. Люди стояли, разговаривая, группами, листали программки или украдкой смотрелись в стенное зеркало. Недалеко от кассы что-то искала в своей сумочке высокая стройная женщина. Она была в длинной тёмно-синей бархатной юбке, на которой полыхали розовые языки пламени, и в соответствующей по цвету блузе. Декольте слегка приоткрывало её маленькую упругую грудь. Тёмные волосы, заколотые на затылке, мягкими весёлыми кудряшками спадали на лоб и виски.
— Добрый вечер, господин Люк, — сказала она.
Он мысленно попытался натянуть на неё халат, стереть с лица нежную улыбку. Представил её себе бледной, с поджатыми губами, с туго закрученными в узел волосами. Нет, это была другая женщина! Но глаза!.. Он узнал её по глазам.
Люк поблагодарил её за приход. Вначале он думал, что будет говорить с ней о её работе в клинике, заранее приготовил слова для женщины, которую боготворил и одновременно жалел. Теперь же он поднёс её руку к губам и поцеловал:
— Вы очаровательны!
— Как же это вам удалось организовать? Я должна была сегодня выйти на ночное дежурство вместо одной коллеги.
— Я задал вашему главному врачу только один вопрос.
— Какой же?
— Сколько ему ещё потребуется времени, чтобы закончить свой эксперимент.
— Какой эксперимент?
— Он тоже захотел это узнать, и я сказал: эксперимент по превращению человека в робота.
— Несчастный! Он сам, лично передал мне этот билет с приветом от вас. А завтра обещал пересмотреть план работы. Вы произвели в нашем отделении своеобразную революцию.
В концертном зале Люк незаметно рассматривал её и не переставал удивляться: как это может быть, чтобы под врачебным халатом скрывалось столько привлекательного!
После концерта она отклонила предложение выпить с ним рюмочку вина, но обещала отблагодарить его за приглашение и попросила дать ей номер телефона салона «Фигаро».
— Это был чудесный вечер! — сказала она, захлопывая перед его носом дверь своей квартиры.
В ближайшую пятницу она позвонила в салон «Фигаро» и пригласила его на чашку кофе в субботу вечером — если он, конечно, свободен.
Молодая привлекательная женщина, рядом с которой он сидел в концертном зале, вновь и вновь превращалась в его памяти в лишённую прелести медичку с измождённым лицом. «Не связывайся с ней, — говорил он себе. — Всю жизнь ты избегал сложностей и только выигрывал от этого». Он попытался возродить в себе чувство благодарности и преклонения прежде всего перед врачом, который помог ему в самые мучительные ночи. «Если идти к ней в субботу, то следует вести себя скромно и сдержанно. А может, не ходить? Но зачем причинять ей боль, оставив сидеть одну за накрытым столом? Если я и пойду к ней, то сделаю это исключительно из желания доставить ей маленькую радость». Так он рассуждал, но в глубине сердца знал, что это — лишь первая уступка большому искушению.
Яна встретила его в скромном домашнем платье. Как тонко оно подчёркивает её фигуру, он понял гораздо позже. Пирог она испекла сама, и он невольно подумал: значит, это она тоже умеет. Они непринуждённо болтали обо всём, что приходило в голову. Яна попросила его поставить пластинку на свой вкус, если такая найдётся. Его же больше пластинок заинтересовал стереопроигрыватель. Это была самая последняя модель.
Выйдя из-за стола, она предложила небольшую прогулку на берег Эльбы. Стоял май, день был необычно тёплым.
Пока она переодевалась, Олаф Люк спокойно осмотрел комнату. Мебель элегантная и очаровательная, как сама Яна. Какая это эпоха, его не интересовало. Угловой шкаф. Цветное стекло. Стенка, Аквариум. Как убого в сравнении со всем этим выглядела его комнатушка со случайно собранной мебелью. Ему всегда хватало денег только на текущие расходы, на приобретения ничего не оставалось. И кто пользуется всем этим комфортом? О рыбах заботится соседка. Стереопроигрыватель наверняка молчит неделями. Маленький и устаревший телевизор в углу казался здесь реликтом. Просто горе! Жаль, женщину, жаль её неиспользованные возможности.
