— Благодарю вас, касс Дебри, — кивнул головой Альберт. — Я вас не подведу.
— А теперь, ступайте! Прочь из моего кабинета, а то у меня и так куча дел! — попрощался с ними хозяин кабинета, но прежде, чем они успели выйти за дверь, новый начальник Альберта позвал Ларри. — Филч?
— Да, босс?
— Ты ничего не забыл?
Вначале Филч непонимающе пожал плечами, но вскоре хлопнул себя по лбу и, достав из кармана пузырек с таблетками, поставил его на стол Дебри, затем они вместе с Альбертом вышли в коридор.
— Что это за таблетки? — спросил Альберт, когда за дверью Дебри уже доносились новые крики недовольство, адресованные тому, кто находился по другую сторону провода телефона.
— Ну, знаешь, когда твоя работа состоит в основном в том, чтобы сидеть на стуле целыми днями…
— Можешь не договаривать, я понял, — усмехнулся Альберт, и Ларри составил ему компанию.
— Пойдем, — позвал его за собой Филч. — Уже вечереет и мне нужно тебе все объяснить, хотя и объяснять здесь почти нечего. Затем, мы поедем ко мне. Там переночуешь.
— Благодарю тебя, Ларри, но мне совсем не хочется стеснять тебя.
— Да брось, приятель. Мы же друзья. А кроме меня друзей, если я не ошибаюсь, у тебя поблизости нет. Я прав?
— Да, — согласился с неохотой Альберт. — У меня был один друг, только он очень далеко от этих мест. А о тех, кого я считал своими друзьями еще сегодня днем, теперь и вспоминать не хочу.
Ларри Филч снимал квартиру неподалеку от места работы. Квартира была двухкомнатной, если можно было назвать ту подсобку, в которой хранилось грязное белье — комнатой. Вещи Ларри предпочитал не складывать аккуратно и прятать в шкаф, а бросать на пол или же под диван. Среди мужских вещей, были и женские: розовый свитер, слаксы, лифчик и нижнее белье. Когда Альберт вошел в комнату, то сразу же почувствовал горьковато-сладкий запах дыма. Этот запах был ему знаком. Так пахло иногда в дешевых тавернах, где останавливалась уже не существующая Банда Благородных. Так же пахло и от дворника, что работал в поместье его знаменитого в Зрелом Мире отца. Дворник тот успел проработать всего пару месяцев, после чего его уволили, и не по причине его пристрастию к курению дурманящих трав, а из-за кражи пары десятков подков из конюшни. Альберт до сих пор не понимал, зачем тому было красть именно подковы, ведь в доме его отца было кое-что и подороже, но пришел к выводу, что дворник не был вором, а обычным трусом, нуждающимся в деньгах для покупки очередной порции травы, которую можно было бы скурить.
— Располагайся! — радужно произнес Ларри, собирая с пола женское нижнее белье. — И не обращай внимания на беспорядок. Моя подружка Нойс должна скоро прийти с работы. Она приготовит нам ужин. Поверь, она будет рада гостям.
— Я не знал, что ты живешь не один, — с неловкостью произнес Альберт, глядя на окружающий его беспорядок.
— Да брось, друг, — отмахнулся Филч, бросая белье своей подружки в корзину для стирки, что стояла за дверью коморки. — Ты нам не помешаешь. Нойс всегда рада знакомству с новыми людьми. Давай я лучше угощу тебя кое-чем.
Произнося последние слова, Ларри понизил голос, а глаза его заблестели от возбуждения. Альберту хватило и одной попытки, чтобы понять, куда клонит его новый друг. Филч открыл шкаф, в котором было не меньший беспорядок, чем во всей квартире и, отодвинув в сторону разные стеклянные баночки и кульки, он достал коробку, где хранились листки пожелтевшей газеты и сухие стебли с очень терпким запахом.
— Ты знаешь, что это? — спросил его Филч с улыбкой на лице, словно держал в руках не коробку с дурманящей травой, а целый мешок золотых монет.
— Я догадываюсь. Ларри, я не хочу этого даже пробовать.
— Да ладно? С чего вдруг? Впервые вижу человека, который отказывается от угара.
— Я никогда этого не пробовал, да и не собираюсь.
— Что, правда? — удивленно произнес Ларри, вытянув губы трубочкой. — Ни разу не пробовал?
— Нет.
— Тогда ты тем более должен это попробовать. Это изменит твое мироощущение. Раскрасит серые тона твоего существования новыми красками.
— Нет, Ларри, я вынужден отказаться.
Филч хотел еще что-то произнести в довесок своим убеждениям, но тут дверь в квартиру открылась и внутрь вошла девушка. Она была одета в слегка помятое платье, которое все же прекрасно сидело на ее стройной фигуре, не скрывая ее длинных ровных ног. Волосы ее были небрежно собраны в пучок на затылке и выглядели отталкивающе сальными, а вот лицо, казалось вполне себе милым и даже в чем-то привлекательным, несмотря на россыпь угрей на носу и глубокой усталости в глазах.
