Шестьдесят первый день.
Сидя у костра вместе с Алексом и Джоном Гринфилдом мы заговорили о прошлом. Я был максимально откровенен в рассказе о своей юности, вплоть до моего появления в общине. Джон же немного рассказывал о том Мире, откуда он сам родом. Мы лишь знали, что он мало, чем отличался от нашего, кроме того, что там не было магии и всяческих ее проявлений. Это нас с Алексом, без сомнений, удивило. Но, в его Мире были такие вещи, чьи названия мы слышали впервые, а уж о способах их применения мы и вовсе не могли представить, а зачастую и понять.
В этот день мы закупили провизию в ближайшей губернии, в том числе потратили несколько медных монет на темный эль, который и оприходовали у костра.
Когда Гибсон отправился по нужде, а Эйрин улеглась спать, мы и заговорили о прошлом. Джон выслушал мою историю, которая как раз завершилась за минуту до того, как Гибсон вернулся в лагерь на шатающихся ногах (большую часть эля выпил именно он), после чего залез в свой гамак и затих.
Сразу после этого Джон и начал свой рассказ. Он поведал нам, что в своем Мире он работал журналистом в газете, чей тираж не превышал пятидесяти экземпляров. Писал он о проблемах простых рабочих; о ярмарках, в которых участвовали народные умельцы; а также печатал рекламу. Работал он вместе со своим другом, который вскоре покинул его из-за малой перспективности их работы. Джон и сам хотел было бросить свое дело, понимая, что его труд практически не окупается, когда к нему пришла идея — сменить темы газеты, сделав их более яркими, интригующими и скандальными. Такая мысль его посетила, после прочтения другой газеты, что принадлежала некому тавву Каллендеру. Тот писал про громкие разоблачения представителей из высшего класса. Он писал про их частную жизнь, в которой хватало аморальности и бесстыдства, чем и зарабатывал себе на хлеб.
Мы с Алексом тут же воскликнули, что быть такого не может и что никто в здравом уме не станет писать и читать газеты, в которых говорится о разных непристойностях из жизни знатных людей и тем более — губернатора, — ведь за это можно проститься с жизнью на виселице или же на плахе, но Джон заверил, что в его Мире можно многое и при этом жизнь твоя будет защищена законом. Хотя, всегда существует вероятность, что человек, чье имя было 'очернено' в газете, захочет убить обидчика, и такое порой случалось. И случилось это как раз с ним — с Джоном Гринфилдом.
Пусть это и звучит странно, но это, в свою очередь, объясняло — как человек из другого Мира появился в Молодом Мире. Смерть. Она, иногда кажется, бьет без промаха и заставляет нас оплатить паромщику за переправу без возможности вернуться назад. Но, случается так, что вместо паромщика, после смерти нас может ждать другое средство переправы — невиданное и неописуемое, которое перенесет нас не на Земли Мертвых, а совсем в другие Миры, которых, скорее всего, есть неисчислимое количество. Причины таких событий, мне неведомы, а потому я даже не буду пытаться размышлять о них, просто констатирую факт — такое вполне может случиться с каждым, но вероятность этого невероятно мала.
Итак, Джон написал свою первую статью, основанную на частичных фактах, домыслах и откровенной лжи. Он испытывал угрызения совести из-за написанного, но это чувство быстро прошло, стоило всем пятидесяти экземплярам его газеты разлететься в считанные дни. Он решил для себя, что жизнь ему дана не для того, чтобы преодолевать трудности и надеяться на светлое будущее, вымощенное правильными поступками, а для того, чтобы он сам строил свою жизнь, используя все доступные методы для преодоления тяжб и невзгод или же перекладыванием их на чужие плечи.
Из-за этого я вполне бы мог возненавидеть Джона, но, видя в его глазах печаль и раскаянье, я смягчился, подавив в себе праведный гнев.
В одну из ночей в его дом постучал незнакомец. Он уже начал получать письма с угрозами по причине своей деятельности, а потому обзавелся пистолетом и кинжалом для самообороны. Джон боялся, что незнакомец пришел к нему с недобрыми намереньями, но вскоре выяснилось, что тот ему просто предлагал информацию о неком очень известном человеке в его губернии ('штат' именно так в его Мире назвались губернии), которая помешала бы тому прийти к власти, в то время как сам Джон получил бы настоящую известность и неплохой гонорар после продаже тиража. Сам незнакомец не просил ничего взамен, утверждая, что 'насолить' знатному человеку было для него делом чести.
