Как высокое собрание отнеслось к моим словам, я не досмотрел. Покров небес прорвался, в воздухе показалась Анрат.
– Й я-а!.. – визжала она, пикируя к воде. За ней, пылая глазищами, нёсся Уроборос. Апокалиптическая пара пронеслась над океаном и пала в воду, лишь бесконечное тело Уробороса продолжало змеиться сверху вниз, ощутимо притягивая Покров небес к земле.
Глубина океана в этом месте была невелика, Анрат быстро достигла дна и на полном ходу вбуравилась в гранит. Молот Тора, развёрнутый задом наперёд, пронзал твердь земную с той же лёгкостью, что и твердь небесную. За летящей ведьмой оставался широкий туннель, и Уроборос, увлечённый погоней, устремился под землю. Он не видел ничего, кроме лакомой добычи, а думать не умел и прежде, будучи способным только хапать и глотать.
Гибкая плоть чешуилась сквозь подземный ход, в недрах земли обеспокоенно заворочалась Великая Черепаха. Земля дрогнула, и там, где не случилось великого мага, готового утишить толчки, случились великие беды.
– Ползи! – голосила буравящая недра Анрат. – Смелей! На то ты и червяк, чтобы под землёй ползать!
Она вынырнула в южном океане и вновь устремилась к небу.
– Есть стежок! – Анрат сорвала голос и уже не кричала и не визжала, а хрипела: – Вот это, я понимаю, рукоделье – бабская работа!
Пара скрылась за небесами, и я смог окинуть взглядом земной круг, поглядеть, что поделывают мои недруги, которыми я так беззастенчиво взялся командовать.
В хранилище уже не было никого. Кто-то из великих торопился обеспечить собственную безопасность, другие отчаянно пытались удержать от падения вселенную, и лишь Растон сидел на плоской крыше своего дома и безмятежно созерцал полыхающее небо.
Покров небес прорвался, показалась Анрат. За ней, подобно нитке за иглой, тянулся Уроборос. Старуха уже не орала и не бесновалась в полёте. Слышалось лишь хриплое дыхание да иногда натужное: «Ну!.. ну!..» Кого она там понукала – змея или себя саму?
Собрав свою силу в мощный импульс, я послал её ведьме и с радостью услышал, как выровнялось дыхание, и увидел, как ускорился полёт. Змей, готовый схватить стремительную точку, разочарованно клацнул зубами и вновь устремился вдогон.
Раз за разом грозная старуха проламывалась сквозь землю и взмывала к небесам, а не умеющий уставать Уроборос гнался следом, с каждым новым стежком прочнее притягивая небо к краю земли. Анрат выла и стонала, я отдавал ей всю свою силу, не думая о том, что Ось над моей головой давно сплелась в узел, готовый изничтожить меня в одно мгновение. Я был бы давно мёртв, но Покров небес впитывал обезумевшую магию, позволяя мне до времени уцелеть.
И, наконец, на сотом нырке перед Уроборосом замаячила ещё одна цель, добыча столь же желанная, что и неуловимый молот Тора. Исполненная чёрной магии, украшенная шипами и кольцами гремушек, она колыхалась в воде, никуда не пытаясь бежать. Уроборос кинулся и вцепился зубами в свой собственный хвост.
Наконец сбылось то, к чему древний змей стремился все бесчисленные тысячелетия своего существования. Отныне он мог бесконечно утолять бесконечный голод. Большего ему не требовалось. Уроборос замер, закостенев в параксизме наслаждения. Плевать, что тело его отныне намертво спаяно с небом и землёй. Главное – можно бесконечно жрать. Что ещё нужно для счастья?
Я ухватил Анрат за руку, втянул в Ось, потом мы оба вывалились в подлёдную камеру. Магический жгут над нашими головами медленно начал ослабевать.
Анрат повалилась на пол, прижалась лбом к холодному камню. У меня тоже подкашивались ноги, но я нашёл силы поднять Анрат, чтобы на руках отнести в тепло, к огню и покою.
– Сама! – прохрипела старуха, а потом вдруг улыбнулась во все свои четыре зуба: – А впрочем, тащи! Давненько меня никто на руках не носил.
До самого дома я её не донёс. Хотя старушка была легковесная, но ведь и я еле волочил ноги. Вместо обычных тридцати минут мы плелись больше часа и в тёплые помещения ввалились, поддерживая друг дружку.
– Тюпа! Мёда! И много!.. – просипел я, падая в кресло.
Когда я открыл глаза, то обнаружил, что Тюпа уже принёс четыре кувшина с мёдом и отправился за пятым.
