Анрат проворно отскочила и торжествующе разхохоталась:
– Что, дура, съела? Ты меня сначала поймай! У-тю-тю! Давай, растряси жирок, толстомясая!
Рыбы, спруты и каракатицы, только что побатальонно шествовавшие на съедение, в испуге удирали кто куда. Море заволновалось, горы ила осыпались, вздымая облака мути, – Уроборос поднимался со дна. Раскрытые глаза тускло фосфоресцировали, пасть уже не раззявлена во всю ширь, а чуть приоткрыта, чтобы захлопнуться в ту же секунду, как добыча будет схвачена.
Второй рывок был стремительней первого, а когда Анрат ускользнула и от него, Уроборос не замедлил движения, ринувшись следом за удиравшей ведьмой. Кольца бесконечно длинного тела упруго разворачивались, позволяя голове, состоящей, кажется, из одной пасти, двигаться вперёд, не снижая скорости.
Если бы там был я, всё закончилось бы на первом рывке. Не с моими умениями дразнить вселенского змея. Но Анрат была создана для таких гонок, и, думается, старая колдунья была в эти минуты счастлива, как никогда за всю девятисотлетнюю жизнь.
– Давай! – орала она, рассекая воду. – Гони! Пошевеливай потрохами, дылда ленивая!
Уже весь океан пришёл в волнение. Серия непрерывных рывков всё нарастала, Уроборос упорно сокращал расстояние, отделявшее его от юркой добычи. Но в тот миг, когда зубы почти уже сомкнулись, Анрат, расплескав воду, вылетела на поверхность. Тут она была в своей стихии, и расстояние сразу увеличилось. Но Уроборос сдаваться не собирался. Под водой оставалось ещё слишком много змеиного тела, и тварь могла поднимать голову сколь угодно высоко. Казалось, не пружинистое туловище толкает вперёд голову, а хищная голова тащит за собой бесконечные змеиные извивы.
– Поспешай! Это тебе не воду мутить, балда безмозглая!
Безмозглая балда, не рассуждая, тянулась в небеса.
Анрат, почувствовав себя в безопасности, вновь подпустила Уробороса поближе и проносилась едва не у самых ноздрей, украшавших кончик морды.
– Хватай меня, и я буду твоей! Йех!.. Давненько меня никто так не хотел, что ж ты ползёшь, как неживая? Не видишь, что ли, женщина ждёт!
Двойное полотнище Покрова небес, голубое с одной стороны и тёмное, расшитое звёздами – с другой, приближалось с каждой минутой. Здесь, вдали от Оси Мира, до неба было не так высоко, но даже у здешней лысой коровушки шерстинок было достаточно, чтобы я вспомнил, как Анрат твердила, что не сможет второй раз подняться до неба. Куда там! Не снижая скорости, Анрат врезалась в ткань небесного Покрова и просадила в ней дыру. Верней, дыру пробила не она, человеку такое не по силам, – пробил молот Тора. Божественный молот не способен ударить по небесам, но пронзить он может что угодно; достаточно развернуть его рукоятью вперёд. Именно это и сделала отчаянная летунья.
Уроборос без тени сомнения нырнул за край мира.
Теперь я не мог наблюдать за ними. Поэт сказал: «Кристалл небес мне не преграда боле». Для меня – преграда, я сам поставил её в зените, чтобы драгоценный дар волшебства не рассеивался в бесконечности. Минуту, пока Анрат и её преследователь были недоступны, я мог посвятить иным делам. Я обратил взор на хранилище, откуда исчез молот Тора. Разумеется, все великие были там. Полтора десятка магов, с некоторыми я был знаком, о других только слышал. Маги не любят общаться друг с другом и очень редко встречаются лицом к лицу. А я уже второй раз заставил их собраться всех вместе. Первый раз, когда они сообща били меня, а потом прятали молот, лишившийся хозяина. Второй раз – теперь.
Кто-то из присутствующих бессмысленно кричал и в ярости топал ногами, кто-то, сжав зубы, наколдовывал нечто причудливое. Галиан стоял как побитая собачонка.
– Это Анрат! – тявкал он. – Только она не пришла сюда!
– Слушайте меня! – произнёс я так, чтобы услыхали все. – Надеюсь, вы меня узнали, а кто не узнал, тому мало досталось на Медовом Носу.
Медовый Нос был памятен всем, в хранилище мгновенно наступила тишина.
– Молот Тора у меня, – сообщил я то, что казалось этим людям главным, – но конца света в ближайшее время не будет. А вот катаклизмы – будут, причём не в ближайшее время, а прямо сейчас. Так что советую прекратить галдёж и заняться делом. Ураганы, грозы и землетрясения обрушатся на землю с минуты на минуту. Их нужно не допустить или, по меньшей мере, предупредить людей. Вы долго были господами жизни, столетия ели свой сдобный хлеб. Теперь пришла пора его отрабатывать.
