– Мы пришли в этот мир, – сказал я, – чтобы владеть им, создавать и устраивать. Но вместо этого мы растаскиваем его на куски, раздираем на части, и каждый тащит оторванное в свою нору. Рачительные хозяева так не поступают. В мире есть предметы, которыми никто не должен владеть, потому что они олицетворяют существование той или иной ипостаси этого мира. Насколько я знаю, таких предметов четыре, и три из них уже сорваны с мест и принадлежат отдельным людям. Более того, их уже использовали в битве друг против друга. Чудо, что вселенная уцелела в тот день. Теперь надо исправлять порушенное. Покров небес должен вернуться на своё место.
– Какой в этом толк, если твою Черепаху раскололи на части, а молот Тора бил уже трижды?
– Черепаху можно разбить лишь с четырёх ударов. Зародыш Черепахи остался цел, и я вернул его туда, где он должен быть. Теперь очередь за Покровом небес.
– Никто не может поворотить время вспять. У меня уже не хватит сил, чтобы подняться в ту высь, где парила эта тряпица.
– Она не просто парила. Покров небес – единственное, с помощью чего можно управлять природной магией. Некогда он сдерживал её поток, не давая бесследно исчезать в пустоте. А теперь мир истекает магией, как раненый кровью.
– Ты мне-то не ври. Уж я-то знаю, что Покров ничем не умеет управлять. Простой тряпкой можно стереть со стола грязь, этой тряпицей можно стереть любую магическую сущность. И всё, не более того. Если бы я не использовала её так недавно, я бы попросту стёрла тебя сейчас, несмотря на все твои хитрости и уловки.
– Ты права, пока говоришь о сущностях хоть как-то ограниченных. А ты не пробовала стереть своей тряпкой подземный хаос или Ось Мира?
– Ты сошёл с ума! Люди не могут играть в такие игры!
– Тем не менее они в них играют. И ты – первая среди игроков. Лишь потом Ашх добыл молот Тора, а я – яйцо Великой Черепахи. Ашх уже не сможет ничего исправить, он умер, но ты жива и должна вернуть Покров.
– Ты оглох, да? Я уже говорила, что не смогу второй раз подняться в эти поганые горние выси. Там не было ничего, кроме пустоты и слепящего света. Там нечем дышать, не на что опереться, не на чем остановить взгляд. Такой свет ещё хуже, чем тьма, он выжигает не просто глаза, но душу. И в то же время нет ничего твёрже этой пустоты. Небесная твердь – она существует! Представляешь, каково было пробиться сквозь эту нематериальную твердь? И ты полагаешь, я поднимусь туда второй раз, чтобы отдать мой Покров?
– Он не твой, это Покров небес. Он олицетворяет небесную твердь, в которую верили некогда и которой не стало в ту секунду, когда ты схватила Покров. Именно тогда мир изменился и медленно двинулся к гибели. Великий артефакт должен не пылиться в твоей кладовке, а покрывать хрустальные сферы, пусть даже они существуют только в нашем представлении. Ты уже стара, прежние подвиги тебе не по силам, поэтому я сам поднимусь в твои горние выси и, если не завязну как мошка в янтаре, попытаюсь расстелить Покров, где ему положено быть. Но ты должна отдать мне его.
– Это-то тебе зачем?
– Это нужно не мне и не мирозданию. Это нужно тебе, чтобы ты не осталась в памяти как человек, который схватил чужое – и не отдал, совершил ошибку – и не стал её исправлять.
– Всегда удивлялась, глядя на заботливых палачей, – проскрипела Анрат. – Но обо мне можешь не заботиться, я как-нибудь сама разберусь со своей жизнью, смертью и посмертной памятью о себе. Я не стану отдавать тебе Покров – много чести для такого, как ты. Сумеешь – забирай и уматывай прочь! А меня оставь в покое.
Она уже не сплетала в огненный кулак боевые заклинания, не пыталась найти меня и вступить в схватку. Наверное, она поняла, как и откуда я говорю с ней. Не знаю и не возьмусь судить о таких вещах. Анрат просто уселась на скамью, стоявшую у стены. Теперь она больше всего походила на то, чем и была в действительности: на бесконечно старую уставшую женщину.
– Спасибо, мать, – сказал я.
Святилище Анрат… или лаборатория… или сокровищница… как её ни назови, было богато убрано узорными тканями. Покровы на стенах, полу, столах. Расшитые шелками, украшенные жемчугом и самоцветами, в каждом из которых было довольно своей магии. Были здесь и другие волшебные вещицы, за любую из которых начинающий колдун отдал бы правую руку. У меня в пору могущества не было и четверти подобных сокровищ. Но мне был нужен лишь один, великий артефакт, не узнать который было невозможно, хотя я и не сумел сделать это, пока был в сокровищнице один, пробравшись туда, подобно вору.
