— Ах, доктор! Лертилуа!
Барбентан поднялся поздороваться с мужчинами, загородив дорогу танцующим; им подали через головы танцоров два лишних стула. Все разместились.
— Сегодня на холостом положении, доктор, а? — крикнула Мэри так громко, что задрожали хрустальные подвески люстры. Но доктор не ответил — склонившись, он целовал руку Бланшетты, Бланшетты в черном атласе, с голыми плечами и ниткой жемчуга в шесть рядов, доставшейся ей от матери.
Береника улыбнулась Лертилуа.
— Госпожа де Персеваль предсказала, что мы вас здесь найдем, — произнесла она и покраснела.
Доктору и Орельену налили в бокалы остатки шампанского. Барбентан хлопнул в ладоши: «Еще две бутылки». Гарсоны засуетились. Музыка смолкла. Танцоры остановились, растерянно глядя в сторону оркестра и на своих дам. Снова заиграли «Whispering». Орельен вдруг почувствовал чью-то руку, коснувшуюся его локтя, и, оглянувшись, увидел Бланшетту.
— Хотите, станцуем вальс?
Взглядом он извинился перед Береникой и последовал за госпожой Барбентан. Краем глаза он увидел, что Мэри поднялась и пошла с доктором. Орельен чуть-чуть прикусил губу.
— Впервые я танцевал этот вальс в Лондоне, — обратился он к своей даме.
— Вот как!
Бланшетта думала о чем-то своем. По ее лицу видно было, что она старается придать себе еще более суровый вид, чем обычно. Нижняя губа слегка дрожала.
— Послушайте, Орельен, я пригласила вас на вальс, чтобы с вами поговорить…
— Сделайте одолжение.
Его забавляло, что Мэри, вальсируя, наблюдала за ними. Он оглянулся на их столик: Поль Дени галантно суетился вокруг Береники. Барбентан покупал у гарсона сигареты.
— Орельен, умоляю вас, пока еще не поздно, оставьте Беренику в покое.
Они ловко увернулись от неминуемого столкновения с парочкой неудачливых танцоров.
— Что вы под этим подразумеваете, Бланшетта? Мадам Морель…
Но Бланшетта уже закусила удила:
— Хоть не лгите по крайней мере, неужели вы думаете, что я не вижу вашей игры, а также игры Эдмона.
— Но, дорогая моя, что сей сон означает?
— Вас как бы случайно встречают чуть ли не на каждом шагу. Вас с ней сводят, а он, видите ли, ничего не знает!
— Уверяю вас…
— Орельен, это плохо, это очень, очень плохо…
— Дорогая моя, на нас глядит мадам де Персеваль.
Они молча сделали несколько кругов. Потом Бланшетта заговорила снова:
— Поверьте мне, Орельен, поверьте мне, это плохо, очень плохо…
— Но…
— Замолчите и слушайте меня, да, слушайте меня. Береника молода, счастлива, да, да, она неопытна, но она счастлива, у нее есть муж, который ее боготворит, жизнь ее, не спорю, несколько… несколько серовата… оно и понятно — провинция, но муж ее боготворит…
— Очень мило, однако я не понимаю…
— Замолчите! О, если в вас осталась хоть капля человеческого чувства, вспомните, что произошло между нами, вспомните то зло, которое вы мне причинили…
— Но, Бланшетта, ничего же и не произошло… или произошло так мало…
— Да, для вас, конечно, мало! Но вполне достаточно, чтобы разрушить мир, в котором я живу… вы же знаете, я люблю Эдмона, люблю и ненавижу Эдмона.
— Поверьте мне, дорогая, мадам де Персеваль просто не спускает с нас глаз…
Он недоумевал, что такое сделалось с Бланшеттой. Ревность? Но ведь она любит своего мужа, и два-три поцелуя как-то вечером… скорее всего назло Барбентану, чтобы наказать его за многочисленные похождения…
— Послушайте, — добавила Бланшетта, — я знаю Беренику. Если вы не остановитесь, вы просто ее погубите.
— Но, клянусь вам…
— Вы, мужчины, даже представления не имеете, что такое верность, настоящая, глубокая. Иной раз мне просто хочется умереть из-за вас… из-за тех нескольких минут, из-за этого пустяка…
Орельен отвел Бланшетту к столику. Полумрак сменился ярким светом, раздался смех, гул голосов. После вальса заиграли фокстрот. Орельену пришлось сесть рядом с Мэри. С Мэри, в ожерелье из горного хрусталя и с обнаженной, до пуговки бюстгальтера, спиной.
— Вы вальсируете как бог, — шепнула она, — я на вас смотрела.
— Трудно было не заметить.
Мэри сердито рассмеялась:
— О, пожалуйста, не пугайтесь.
Сидя между Мэри и Бланшеттой, Орельен почувствовал, как в нем нарастает возмущение, и назло обеим дамам повернулся к Беренике, чтобы пригласить ее на танец. Но она пошла с Полем Дени. Сорвалось…
