— Язви их, — молвил боярин.
Не разбирая старых и молодых, кмети послушно и быстро стали колоть эстов, толкая их к краю могилы. Предсмертные крики и стоны лишь усилили стенания женщин и плач детей. Какая-то простоволосая и босая женка пыталась пробиться сквозь строй русских кметей к скудельнице, но, отброшенная сильным ударом древка, упала на землю без чувств.
Когда все было кончено, обрызганные кровью русичи сбросили тела казненных в скудельницу и стали засыпать ее землей. Последними были вздернуты на виселицу старейшины, которых по велению князя запрещено было снимать столь же долго, сколь висели казненные латинянами русские вои. Женщины и дети были отпущены по домам. Но страх, наведенный на эстов, был так велик, что вскоре вся округа опустела, все население Саккалы попряталось по лесам.
Оставаться под Вилиендэ далее не имело смысла. На княжеском совете решено было идти на Гервен. Двухтысячное ополчение эстов из Юрьева и Медвежьей Головы не решалось выступать с русскими. Ряды ополчения таяли. Эсты оставляли войско ночами, возвращаясь восвояси. Держать их силой князья и воеводы не хотели, и вскоре Ярослав Всеволодович велел отпустить всех желающих по домам. Нагруженные награбленным скарбом возы эстов табором оставляли русское войско. Обоз заметно уменьшился. На следующий день русские полки двинулись на запад и через два дня подошли к небольшому граду эстов Гервену. Там русских уже ожидали послы из разных земель, и собиралось новое ополчение.
Пять дней стояли русичи под Гервеном, пока ополчение, набранное из гервенцев, эзельцев, виронцев и варбольцев не достигло пяти тысяч человек. Оружие и доспехи эстов были намного хуже русских. Зато они могли бить го камнеметов, и у них было желание драться с латинянами. От Гервена полки двинулись на северо-запад и подступили к датскому граду Линданизэ. Вновь русичи и эсты пошли в зажитье и разоряли латинские фактории и подворья, вновь заполыхали зловещие пожары по берегам Варяжского моря в Чудской земле.
* * *
Войска плотно обложили замок, стоявший на высоком каменистом холме-кекуре возле моря. Лес был вырублен датчанами на три полета стрелы вокруг замка, который был окружен глубоким и сухим рвом, проходившим у подошвы кекура. Валы града представляли собой сплошную каменную кладку из валунов и дикого камня. На валах стояли стены, сложенные из камня средних размеров, плохо обработанного, но подогнанного один к другому и скрепленного известковым раствором. Стены имели высоту в десять локтей. Поверх каменной кладки были положены рубленые стены высотой в шесть локтей. Общая высота укреплений от бермы рва до гребня «куртины»[79] была более двадцати локтей. В град вело трое ворот, устроенных в каменных вежах без шатров. В центре града стоял высокий, массивный, круглый каменный «столп» с бойницами[80] что был выше воротных веж и достигал высоты в пятьдесят локтей. Видимо, он был поставлен датскими немцами для того, чтобы бить с его высоты окрест града. Князьям и воеводам сразу стало ясно, что град этот вряд ли можно «взять копьем» без множества хороших камнеметов или без хитрости.
На второй день осады русичи выставили с юга и востока небольшие тыновые ограждения против замка немногим далее, чем на полет стрелы. Между тыновыми щитами на расстоянии двадцати локтей друг от друга поставили все двадцать камнеметов, что были у русских. Пороки установили именно в том месте, где скаты холма были пологими и удобными для приступа. В ближней округе эсты собрали и сложили в кучи у метательных машин камни, пригодные для стрельбы. Для обстрела града решено было каждый день выделять не более пятисот эстов и тысячи русских лучников. Ежедневно в полдень князь велел проводить полную замену людей, бывших в приступе, а на ночь выставлять надежное охранение у пороков и тыновой стены из лучников и копейщиков. Остальным воям не велено было приближаться ко граду даже на два полета стрелы.
Уже на второй день с обеда эсты и русские лучники стали прицельно бить по стенам замка. Сo стен редко отвечали стрелами и то лишь тогда, когда неосторожные лучники; выходили из-за щитов и открыто били по защитникам града. Ближе к вечеру подвезли просмоленную паклю, и русский лучники попытались пустить в замок стрелы с огнем. Но прясла стен были высоки, и редкие стрелы перелетали их. Стрелы, ударившие в верхние бревенчатые венцы куртины и застрявшие там, датчане сбивали длинными шестами и копьями. Но иногда стрелы доставали датчан над верхний венцом сруба и сбивали их вниз. К вечеру пошел дождь, и от поджога замка пришлось отказаться. Пороки русских били издалека, редко, и эсты не успели до вечера определить, где у датского града слабые места. Из замка в сторону русских не было пущено ни одного камня из метательной машины. К ночи стрельба прекратилась.
