— Что это ты на ночь глядя? — удивился Сергей, открывая дверь Виталику. Ни акций, ни собраний в этот день не планировалось, и лидер организации был один в штабе в столь неурочный час.
— Мне надо срочно с тобой поговорить, — ответил Виталик, — на улице. В моей жизни произошло довольно странное событие, и мне нужен совет.
— Хорошо, пойдём, — Маркин набросил куртку на плечи, закрыл штаб на один оборот ключа, и они направились во дворы.
— Не помню, рассказывал ли я тебе про моего отца, — начал Виталик, когда они зашли за угол соседнего дома, — он в советское время занимался военными технологиями. Когда не стало Советского Союза, он подался в бизнес, и в девяносто третьем его убили, — Нецветов говорил нервно, кусая губы, и Сергей слушал, не перебивая, — но у нас осталась его докторская диссертация, которую он не успел защитить, и ещё некоторые материалы к ней. А теперь самое главное — сегодня, понимаешь, сегодня, пятнадцать лет спустя, на меня вышел какой-то Стивенс, чёрт его знает, кто он есть. Представился, что он из компании «Боинг», вот, смотри, — свет дворового фонаря упал на глянцевую визитку в руке Виталика, — говорит, ему нужны эти документы, хочет за них хорошо заплатить. Но я ему не верю, понимаешь, не верю, очень уж тут что-то нечисто. Не коммерсант он, мне кажется…
Маркин задумался.
— Денег-то много предлагал?
— Да я не спрашивал ещё… Я сказал, мне в принципе с матерью посоветоваться надо. Не лежит у меня душа к этому Стивенсу, такое впечатление, что это какая-то натовская сволочь…
Дрожащими от волнения руками Виталик долго не мог зажечь сигарету.
— Ты сам-то как считаешь, эти документы представляют ценность? — спросил Сергей.
— Мне сложно судить. Но думаю, что да.
— Знаешь, по твоему рассказу мне кажется, что это действительно коммерсант. И сказать честно — никаких идеологических препятствий к тому, чтобы тебе заработать денег, я не вижу.
Виталик чуть не задохнулся от негодования.
— Погоди, погоди. Всегда надо рассматривать ситуацию с той точки зрения, кто твой главный враг. Наш главный враг — режим Путина. Продавая информацию, пусть даже каким-нибудь авантюристам, мы режиму ничем не помогаем. А деньги тебе, как я понимаю, будут далеко не лишними. В конце концов, не нужны тебе — приноси в организацию или сам потрать на что-нибудь полезное для общего дела. Смотри только, чтобы не кинули, а то отдашь ценные документы задёшево… И себе, конечно, копию обязательно оставь. Пригодится.
— Я тебя понял, — ответил Виталик. — Спасибо за совет. Я подумаю.
Молча проводив Сергея до дверей штаба, он не стал заходить внутрь, а попрощался и пошёл к станции метро, теребя в кармане мобильный телефон.
Снегопад усиливался.
Подойдя к метро, Виталик свернул во двор, сел на скамейку и набрал номер, который всего месяц назад решил не набирать никогда в жизни.
Прижав трубку к уху, он с замиранием сердца слушал длинные гудки.
— Слушаю, — ответил наконец голос в трубке.
— Здравствуйте, Владимир Иванович. Это говорит Нецветов из Молодёжного Альянса революционных коммунистов. Мне очень нужно с Вами встретиться, только как можно скорее. Есть срочная информация, которую я должен Вам сообщить.
Виталику показалось, что Артюхин даже не удивился, как будто ждал этого звонка почти в одиннадцать часов вечера.
— Приезжайте сейчас на Чистые пруды, — ответил он. — У меня сегодня ночное дежурство по графику, я готов Вас принять.
— Спасибо, я буду через полчаса, — сказал Виталик.
Это была ложь. В эту ночь у майора Артюхина не было никакого дежурства. Но он находился на рабочем месте и ждал именно этого звонка.
Полупустой поезд снова нёс в сторону центра Виталика, совершенно не думавшего в этот момент о том, что не всякую ошибку в жизни можно исправить.
Через сорок минут он уже сидел за столом напротив Артюхина и чашкой горячего кофе пытался согреть руки, замёрзшие не столько от холода, сколько от волнения.
— То, что привело меня к Вам, никак не связано с политической оппозицией, — начал торопливо говорить Виталик, и Артюхин слегка кивнул, — но сегодня у меня произошла очень странная встреча. Дело в том, что мой отец, Нецветов Георгий Иванович, кандидат технических наук, ещё в советское время работал в закрытом военном институте. Мне позвонил какой-то Кристофер Стивенс, якобы представитель компании «Боинг». Он хочет купить у меня материалы, оставшиеся от моего отца. У меня есть подозрение, что он врёт, что ему не для коммерческих целей это нужно, а для военных. Его надо проверить, он может быть из НАТО. Он по-русски говори не хуже меня. Вот его визитка, — Виталик выложил карточку на стол, — он должен мне ещё раз звонить в понедельник.
