«Ах вот ты куда клонишь…» — подумал Виталик.
— Насколько мне известно, господин Стивенс, мой отец занимался чисто военными разработками, — ответил он, — зачем они Вам для пассажирских самолётов?
«Какая тебе разница?» — подумал Моррисон, — «Тебе деньги предлагают заработать, а не вникать в технические детали».
— Ах, Виталий Георгиевич! Вам наверняка знакомо понятие «конверсия», но вряд ли Вы представляете, насколько широкий смысл в него вкладывается! Это не только производство кастрюль на военных заводах, но это ещё и высокие технологии на службе людям. Современная наука, знаете ли, полна удивительных неожиданностей, особенно авиакосмическая отрасль, которая развивается стремительно, и красивые технические решения, которые раньше использовались только в военной области, для того, чтобы убивать людей, теперь доступны и могут применяться для того, чтобы приносить пользу людям в мирной жизни… В Ленинской библиотеке мне довелось познакомиться с кандидатской диссертацией Георгия Ивановича, Вы можете без ложной скромности гордиться своим отцом — он был, без преувеличения, гениальным инженером. И поэтому мы крайне заинтересованы в том, чтобы изучить плоды его дальнейшей деятельности и довести идеи Вашего отца до технологического воплощения в жизнь… Ведь это, Виталий Георгиевич, мечта каждого творческого человека…
«Подсел мне на уши», — подумал Виталик, — «красивые фразы ни о чём. Мягко стелет, да жёстко спать. Сдаётся мне, этот человек якобы из „Боинга“ — не тот, за кого себя выдаёт… Как жаль, что я сам не понимаю в технике».
— Вас интересует что-то конкретное? — спросил он. — Мой отец работал над разными элементами и узлами…
— Меня будут интересовать копии всех материалов, которыми Вы располагаете. Что касается вознаграждения, Вы можете не сомневаться, что оно будет достойным…
«Сволочь. Однозначно натовская сволочь. Что же делать? Время, товарищ Нецветов, тяни время…»
— Ваше предложение очень интересно, но я должен подумать. Честно говоря, всё довольно неожиданно, мне потребуется некоторое время…
— Конечно, Виталий Георгиевич. Ведь впереди выходные. Я могу рассчитывать на Ваше решение к понедельнику?
«А торопится ведь».
— Господин Стивенс! Я должен обязательно посоветоваться со своей матерью. У меня нет права принимать такие решения без неё, да и возможности нет. Я не распоряжаюсь единолично интересующими Вас материалами. Поэтому, в случае её согласия, я готов дать Вам ответ в понедельник.
— Благодарю Вас, Виталий Георгиевич! — расплылся в голливудской улыбке Моррисон. — Я просто уверен, что у нас с Вами сложится плодотворное сотрудничество!
…Виталик был слегка пьян, но мозг работал напряжённо и пытался оценить ситуацию. Не застёгивая куртку, он дошёл до метро и совсем протрезвел от осеннего холода и начинавшегося снегопада. Мысли наползали одна на другую, путались, и он не мог организовать их стройный ход. Кто этот человек? Как нашёл он Виталика в этом мире? Зачем он с такой настойчивостью лезет в дела пятнадцатилетней давности?
Вопросов было много, все они оставались без ответа, но в одном Виталик был уверен — что человек, с которым он встречался в ресторане, не был менеджером компании «Боинг». Вооружение, которым занимался его отец, им точно ни к чему… Всё было серьёзнее и страшнее. А что делать — Виталик не знал. И не знал, с кем можно посоветоваться.
Ещё пару недель назад он, скорее всего, позвонил бы Любе Измайловой, объяснил бы ситуацию и попросил бы её о встрече с её знакомыми из института…
Но теперь этот вариант отпадал полностью.
Седьмого ноября Люба словно отрезала ножом сам факт их знакомства.
Звонить её родителям? Но они ему тоже больше не доверяют, да и не получится тут без Любы ничего…
Пока он предавался таким нерадостным мыслям, ноги сами несли его вниз по эскалатору станции метро «Арбатская», в вагон, на пересадку и снова в вагон, и дальше, в штаб Молодёжного Альянса.
Маркин оказался на месте, несмотря на довольно позднее время — было почти десять часов вечера. Он сидел за компьютером в кабинете в глубине помещения и писал какую-то статью.
