Через несколько секунд Сергея Маркина под дулами автоматов отконвоировали в милицейскую «Газель».
В этот сентябрьский день 2002 года и состоялось его знакомство с капитаном Артюхиным.
Тот сразу понял, что более удачный случай ему вряд ли представится.
За организацию беспорядков на площади Маркину грозило уголовное преследование и реальный тюремный срок. Помимо сотни административно задержанных на Триумфальной, уже находились в камерах несколько человек за применение насилия в отношении представителей власти, и хотя дело было шито белыми нитками — Сергей вполне мог пойти под суд вместе с ними как организатор.
Такую перспективу неторопливо обрисовывал Артюхин задержанному Маркину, беседуя с ним в кабинете с зарешёченным окном. Окно выходило во двор, где машины с синей полосой въезжали и выезжали за шлагбаум. По ту сторону шлагбаума виднелись жилые дома, детская площадка, люди шли по своим делам. Сквозь прикрытую форточку слегка доносился приглушённый шум большого города.
Где-то по ту сторону решётки, в двухкомнатной квартире в районе метро «Коломенская», ждала его с митинга жена с пятимесячным сыном.
Маркин нервно глотал из пластмассового стаканчика остывающий чай.
— У Вас юридическое образование, — говорил Артюхин мягко, ровно и почти монотонно, устремив свой бесцветный взгляд в тёмно-карие глаза Сергея, — Вы не можете не понимать, что в той ситуации, в которой оказались Вы, изменить что-то можно только в первый день. Потом заработает машина — возбуждение дела, следствие, суд, это механизм, не допускающий сбоев… А ведь жизнь только начинается Сергей, и неплохо начинается… Вам двадцать пять, у Вас превосходное образование, семья, ребёнок, за которых Вы в ответе, в конце концов — харизма лидера и перспектива политической карьеры, не буду это отрицать. Стоит ли разрушать всё — и ради чего? Ради того, чтобы десяток мальчиков и девочек с петардами побегали по Садовому кольцу? Зачем? Знаете, все идеалисты рано или поздно свернут себе шею. Вы умный человек, Сергей, будьте прагматиком…
Огонёк сигареты дотлевал в грязной жёлтой пепельнице на белом холодном столе.
Было около шести часов вечера, когда Сергей Маркин подписал бумагу о добровольном сотрудничестве с ФСБ и вышел на свободу.
Это была крупная победа Артюхина.
В течение понедельника и вторника отпустили всех административно задержанных на той акции — кого-то без последствий, кого-то со штрафом в пятьсот рублей.
В дальнейшем у Артюхина с Маркиным сложились прекрасные деловые отношения, может быть, их можно было бы даже назвать дружескими, но у Сергея никогда не было личных друзей.
В 2003 году союзники по оппозиции припомнили друг другу поведение на Антикапе-2002, и совместный оргкомитет так и не был создан. Всё лето шли межорганизационные склоки, и в итоге в сентябре года состоялось два разных марша «Антикапитализм-2003» — оба в привычном формате, но с частично пересекающимся составом участников, с перерывом в две недели.
Антикапитализм-2004 стал лебединой песней тех маршей первой половины двухтысячных. Всё, что пытались проводить под этим названием позже, выходило намного скромнее и не всегда даже отдалённо напоминало оригинал, оставшийся в памяти его участников и на плёночных видеокассетах.
В пятом году подмосковный этап не планировался вообще. Акцию решено было провести за один день и закончить концертом на открытом воздухе.
Маркин ехал на встречу с куратором, представляя себе весь ход разговора заранее и не ожидая ничего необычного.
Однако он ошибся.
Артюхин был чем-то встревожен, или скорее озадачен, и завёл разговор вовсе не о предстоящей акции.
— Садись, — кивнул он Маркину, — у тебя есть в организации такой Нецветов?
— Есть, — ответил Сергей, — Виталий. А что с ним такое?
— Что он из себя представляет?
Маркин пожал плечами и на минуту задумался.
— Ничего особенного… Человек как человек. Где-то работает, не уточнял, но могу узнать. Высшего образования нет. Живёт то ли в Люблино, то ли в Марьино. В организации, помнится, чуть ли не с самого начала, где-то с конца девяносто восьмого года или с начала девяносто девятого.
