— Убью любого, кто встанет на нашем пути.
— Я верю… — гордо заявила Лизонька, наградила меня поцелуем в щеку и возжелала продолжить охоту.
В антилопе оказалось не менее тридцати килограммов чистого мяса, более чем достаточно для нас, но пришлось пойти ей навстречу. Через час, к нам в трофеи попал небольшой клыкастый кабанчик, очень похожий на всем известного Пумбу. Лизонька метко влепила ему пулю прямо в крестец, а потом со слезами на глазах, отказалась добивать несчастную животину. Пришлось дострелить самому. Парадокс однако, раненых кромсает, любо дорого посмотреть, а вот кабанчика… Ох уж мне эти барышни…
Дело уже шло к вечеру, мы добрались до небольшой мелкой речушки, никак не отраженной на карте и стали подле нее на ночевку.
За готовку взялся Ла Марш, оказывается в Марселе он владел небольшим ресторанчиком.
— Совсем небольшим, — скромно заявил француз и добавил, отчаянно жестикулируя здоровой рукой. — Но лучшим, во всей Франции!
Даже так. Спрашивается, а какого черта он делает в Африке?
— Пьер, расскажите мне, как вы оказались здесь? И самое главное, для чего?
Француз объяснил своему помощнику, как отделять мясо от костей и присел рядом со мной.
— Видите вот этого мальчика, господин капитан? — Пьер ткнул рукой в помощника. — Это Франсуа Дюбуа. Он обычный мелкий воришка и мошенник. Вот тот лысый крепыш с усами, Валери Симон, он булочник из Парижа. Рядом с ним Жозеф Галан, он поэт, Александр — бродячий музыкант, Георг — бывший полицейский, со своей темной историей, а Даниэль — парижский буржуа, причем, не из самых бедных. Как вы думаете, для чего эти совсем разные люди, приехали в эти забытые Богом края?
— Честно говоря, не знаю… — пришлось ответить откровенно, так как я действительно терялся в догадках. Лично я сам, по своей воле, добровольно, никогда бы не поехал. Слишком уж чуждая страна.
— Мы поехали помогать… — просто сказал Пьер. — Помогать отстаивать свободу. Как только я узнал, что формируется французский отряд, сразу сказал своей Мари. Девочка моя, с рестораном, ты сама справишься, а я на войну. И знаете, что она мне ответила? Она сказала, конечно езжай, но возвращайся с победой, так как с неудачниками она дела иметь не будет! — Француз громко расхохотался, сразу же схватился за раненое плечо и вдруг зло добавил. — К тому же, бриттов бить, это святое дело, от них все беды в этом мире! Ради этого, можно даже с колбасниками в один строй стать.
Я даже не нашелся, что ему сказать. Жизнерадостный, темпераментный как все галлы, очень даже симпатичный своей храбростью и постоянным хорошим настроением. А взял и совершил очевидную глупость. И продолжает совершать, возведя ее в ранг великой идеи. Странно, может дело в менталитете людей, изменившемся к моему времени, до неузнаваемости? Поэтому, я ничего не понимаю?
В России, вот прямо сейчас, в каждом кабаке, в каждой гостинице, вывешивают сводки из Южной Африке и народ бурно радуется каждой победе буров? Ну не от великой же ненависти к бриттам? Или от нее? Думаю, мне еще успеет открыться эта истина…
Я немного еще поразмышлял и усадил личный состав чистить оружие под присмотром Шнитке. Сам тоже расстелил кусок брезента и занялся Маузером. Опять же, Лизонькина винтовка со своего дня рождения, не чистилась. Как же эта зараза разбирается, ни дна, ни покрышки, твоему конструктору…
— Здоров, вашбродь… — рядом со мной присел Степан. — Тут такое дело…
— С чего ты взял, что я 'вашбродь'? — я его резко перебил.
— Ну а хто? — улыбнулся парень. — Для 'превосходительства', ты годками явно не вышел, — он при разговоре почему–то старался прятать свой казацкий говор.
— Это точно… — я наконец собрал Маузер и засунул его в кобуру. — Не вышел. Тут возник у меня к тебе один вопрос…
— Какой? — Степан мгновенно насторожился.
— А такой… — я посмотрел ему прямо в лицо и жестко сказал. — А нахрена ты мне в отряде нужен?
— Это как? — парень с некоторым превосходством посмотрел мне в глаза. — Нешто, лишний ствол не нужон? Вояки–то у тебя аховые…
— Ствол нужен. А ты нет. Собирайся и отваливай. Конь у тебя есть, винтарь с патронами тоже. Провианта чуток прикажу насыпать. Забирай все и до свидания…
