— Мои братья тоже так считают.
— Уверяю тебя, — сказал Дункан, направляясь в спальню, — я ни разу не подумал о тебе как о сестре.
Дункан проковылял через холл, поругиваясь от боли, которую доставляли ему движения. Шарлотта задержалась на кухне. Он плохо себя чувствует, весь в синяках и ссадинах. Надо принести ему льда, аспирина и чашку горячего чая. Потом как следует укрыть его и пожелать спокойной ночи. Спать с ним нельзя ни в коем случае. Может быть, от боли он начнет ворочаться… Она будет ему мешать и сама не заснет…
Но дело не только в этом. Шарлотта вздохнула и призналась себе, что спать рядом с ним было бы несносной пыткой. Она возбуждается, даже когда они находятся в одной комнате. Но лежать в одной постели — нет, исключено!
Дункан чертыхался в спальне. "Мой генерал вернулся с поля брани", — подумала она и рассмеялась. Неожиданно она вспомнила сон, который видела в ту ночь, когда он впервые появился в библиотеке. Тот уставший от сражений генерал почему-то вовсе не хотел спать. Но то ведь был всего лишь сон…
Прихватив пакет со льдом, она пошла в спальню к Дункану.
Он уже лежал в постели с левой стороны, а правую оставил ей. Под голову он положил две подушки, а сам до пояса накрылся стеганым одеялом. Шарлотта старалась не смотреть на его обнаженную грудь, но она оказалась именно такой широкой, мускулистой и загорелой, как она и предполагала. Уголком глаза она увидела, что на стуле аккуратной стопкой сложены его вещи. Трусы он положил сверху.
— Я принесла лед, — сказала она.
— Не надо, все уже прошло.
— Прохладно… Пожалуй, разожгу огонь.
— Не стоит. Постель теплая. Мы как следует накроемся.
Накроемся...
Шарлотта облизала губы. Она не волновалась. Ни капельки. И все же губы у нее почему-то пересохли, а коленки дрожали.
— Что-нибудь не так, Шарлотта? — Голубые глаза пристально смотрели на нее.
Она покачала головой. Даже шея у нее напряглась.
— Детка, ты не собираешься падать в обморок?
— Нет, конечно, нет! Со мной этого не бывает.
Теперь уже все ее тело стало напряженным как струна, и она подумала, что, скорее всего, действительно выглядит здорово перепуганной.
— Но в чем же дело, Шарлотта, — он посмотрел на нее в упор, — ты ведь спала с мужчинами, верно? Тебе же двадцать восемь…
— Нет, нет, дело совсем не в этом!
Дункан посмотрел на нее задумчиво. Потом он шумно вздохнул.
— Ты сопротивляешься.
— Что? — не поняла Шарлотта.
— Сопротивляешься. Тело приказывает тебе выкинуть из головы всякую чепуху и лечь в постель, а разум твердит, что ты сумасшедшая, что ты должна схватить подушку и одеяло и удрать в гостиную. Потому что если ты будешь лежать рядом со мной, то мы оба почувствуем себя в аду. Я прав?
— Я бы не хотела мешать тебе спать…
— Нет, это я помешаю тебе спать.
— Ну…
— Что "ну"? — спросил Дункан, когда она снова замолчала.
— Ты плохо себя чувствуешь.
— Верно, но я не у гробовой доски.
— Но я боюсь…
— Чего ты боишься? — Он рассмеялся. — Зачем нам, по-твоему, спать вместе?
Шарлотта уже начинала думать, что они говорят о разных вещах.
— Ты имеешь в виду…
Расхохотавшись, Дункан не дал ей договорить.
— Шарлотта, неужели ты подумала, что я хочу, чтобы ты просто спала рядом со мной? Детка, это была бы ужасная пытка для нас обоих.
— О! Но я не понимаю, как ты в таком состоянии собираешься делать что-нибудь другое?
— Так же, как всегда.
Внезапно он вскочил с постели. У Шарлотты перехватило дыхание. Он был великолепен! Стройный, смуглый, мускулистый… Больше она не могла и не хотела сдерживаться. Он приближался к ней легко и уверенно. Она почувствовала, как по ее телу разливается горячее желание. Когда он подошел, ей хотелось только одного — прижаться к нему.
Но Дункан остановился и расстегнул пуговицы на ее блузке, потом раскрыл блузку и освободил ее плечи, затем нашел на спине застежку и расстегнул лифчик. Одежда полетела на пол.
Шарлотта едва не задохнулась.
— Дункан…
— Ты все еще не веришь мне, Шарлотта? — спросил он, и она поняла, что его голос звучит резковато оттого, что он сдерживает себя. Он нашел застежку на ее юбке.
— Скажи мне, станет ли равнодушный мужчина думать о тебе, когда его жизнь подвергается опасности?
