— Давай, — согласился Андрюха и подозвал официанта, принеси бутылку коньяка. Того, что мы сейчас пили.
— Хеннесси.
— Да, Хеннеси.
— Знаешь, давно хотел тебе сказать, — я вытянул ноги под столом, зацепил не удачно стоявший саквояж и чуть не опрокинул его.
— Да, — Андрюха внимательно на меня посмотрел, закуривая.
— Мы всего добьемся. Всего, что наметили. Нам не легко дается работа, деньги, мать их, но, все у нас будет…
— Я знаю…
— Нет у нас богатых родителей, нет пап-министров… Поэтому, все идет со скрипом… Но, мы ИХ порвем, понимаешь? — кажется, я был пьян, убеждал горячо и себя тоже, даже — себя в большей мере, прогонял сомнения, появившиеся после разговора с Шефом.
— Понимаю. Мы уже это обсуждали. Конечно, порвем! Ты, кажется, окосел немного… Ну, еще по одной! Хороший коньяк.
— Замечательный коньяк. Еще бы сигару, но, это лишнее. Я их не переношу. А где мое пирожное?
— Официант, где его пирожное?!
— Тсссс. Он сейчас принесет, не кричи.
— Конечно принесет, куда он денется. Да и не кричу я. — Андрюха внимательно разглядывал на просвет бутылку, держа ее в вытянутой руке, — Скажи, вот мы с тобой работаем, работаем, корячимся… А позволить себе пить такой коньяк можем не каждый день. А?
— Если каждый день пить коньяк, можно оказаться на помойке от пьянства, — уверил я его, согревая бокал в ладонях.
— Я не об этом. Вот Квакин, например, ни хрена не делает, мотается по рыбалкам, заграницам, бухает, машины меняет. Откуда он столько бабок берет? Чем он занимается? Он же не вкалывает столько, сколько мы. Почему у него больше денег? А?
— А черт его знает… Знаешь, тратить денег можно больше, чем зарабатываешь. Было бы желание. Хочешь, давай займем миллион баксов, купим себе по «Майбаху», слетаем на остров Маргарита, мулатки там, коктейли, все дела, шезлонги, массаж, хрень всякая… А что потом? Ну, что потом? Снова занимать, чтобы перекрыть долги? Или прятаться? И так всю жизнь? Нужен тебе будет потом этот «Майбах»?
— Это не наш метод, — согласился Андрюха, наполняя бокалы.
— Не наш…
— Значит, мы опаздываем в этой жизни. У меня постоянное чувство, что я отстаю, все уже впереди, а я плетусь сзади, пыль глотаю… За нас!
— У нас свой путь. Не супер… За нас!.. Не суперлегкий путь, не самый красивый, и уж точно — не гламурный. Но, он наш. Мы можем купить бутылку коньяка и, это будет наш коньяк. Понимаешь? Наш. Твой и мой. И моя машина — это моя машина. Не банка, в котором взял кредит, не богатой жены, не папина, а моя. В этом вся прелесть ситуации. Я могу расхуярить сейчас эту машину об столб. И мне ни кто ни слова не скажет. Мы жрем свое фондю, ездим на своих тачках, пьем свой коньяк. Да, Хеннесси у нас ХО, а не Ellips за шесть штук баксов. Но, это честно заработанный ХО, я наслаждаюсь каждой его каплей. Все честно. Я спокоен. Вот, за это спокойствие я и предлагаю выпить.
— Согласен, за спокойствие.
— Нет, давай за равновесие, спокойствие не подходит. Нудно.
— Давай равновесие. Я его уже теряю…
— За наше равновесие. Мы его не потеряем. Поверь.
— Прекрасный коньяк!
— Не, подожди, — не мог успокоиться Андрюха, — а где справедливость? Кто-то крадет деньги, обманывает, кидает других и, живет припеваючи… Почему? Почему у них все хорошо, и ни какого наказания?
— А ты хотел, чтобы их молния поразила?
— Ну, типа того…
— Ха! Этого не будет, не жди. Возмездие совершается не сразу, может даже не при жизни, и уж совершенно не так, как ты думаешь.
— Ага… Ты хочешь сказать — только после смерти каждый получит по заслугам? А сейчас надо быть говном, чтобы быть в шоколаде? — Андрюха побагровел от выпитого и от возмущения.
— Не утрируй… Наказание при жизни есть — это бессонные ночи, страх, стыд, унижение — все то, что получаешь в обмен на не свои деньги.
— Бррр. И все? Так мало? Это ты про совесть говоришь?
— Называй, как хочешь. Я не уверен, что формулировка имеет значение. Ну, представь — едешь ты на шикарном джипе, весь такой расслабленный, почти хозяин жизни… И тут — бац! Жена звонит, которая тебе этот джип купила на деньги богатого тестя, и говорит: «Ты где, сучонок? Уже пять часов, а ты не дома. Быстро: машину в гараж, чистить зубы и к станку. Моя киска соскучилась по твоему язычку». Нравится?
