Женя, отстранив Алексея Железнова, ворвался в каюту. Приставив пулемёт к стене, склонился над Строгиным. Осмотрев его, перевернул тело. В груди чернела ровная круглая дыра размером с теннисный мяч. Футболка разорвана. И ни капли крови.
— Что это?, — спросил Сергей, слова еле выкатились из пересохшего горла.
— Кто-то его убил, — ответил Чернов. — Боишься? Это тебе не в головах человеческих копаться, тут грязи иной раз побольше будет.
— Таким калибром… должно насквозь пробить. И крови ни капельки нет.
— Боже мой, — тихо простонал Железнов, стоявший в дверях. — Что здесь произошло?
У Строгина испуганное лицо, можно подумать, что видел убийцу. А кто убийца? Человек? Или Беглец? В голове лейтенанта завертелись варианты, но ни один нельзя подтвердить. В каюте никого, кроме самого Строгина — и кто же это сделал?
Чернов усадил Железнова на кровать и закрыл дверь, чтобы ненароком сюда никто не заглянул.
— Целили прямо в сердце, — сказал капитан, сев на корточки рядом с трупом. — Но хоть убей, не пойму, что это за оружие с таким калибром, и чтоб не пробило тело насквозь. По сути его могло разорвать на клочки.
Пока капитан осматривал труп, Прошин набрал на коммуникаторе Глыбу.
— Слушаю, — послышался голос майора. — Что там у вас, детективы доморощенные? Чем порадуете?
— Боюсь, что ничем, — ответил эмпат. — У нас тут это… убийство…
— Что-о-о-о?
Прошин едва не выронил коммуникатор, так громко заорал майор Глыба
— Натуральное убийство… Со смертельным, значит, исходом. Мы в каюте техников, ждём вас.
— Что же теперь будет?, — тихим голосом пробормотал Железнов. — Это же кто-то из наших? Или ваши солдаты сделали? А… а может, это вы?
Железнов явно не в себе от пережитого шока. Глаза его будто остекленели, смотрел только на зияющую дыру в груди своего напарника.
— Алексей, успокойтесь, — Сергей положил руку ему на плечо. — Этого не делали ни ваши, ни наши. Это тот, кого мы ищем. И опасность грозит, как вам, так и нам.
— А я… как-то не верил в это. Думал, что ваша контора и правда, только деньги распиливает.
— Я был бы рад, если бы мы только распиливали бюджеты, — заметил Женя, не поворачиваясь к ним. — Но опасность существует. И нам надо по возможности действовать сообща.
— Я … я г-готов д-действовать с-сообща, — выдавил из себя Алексей.
Чернов поднялся и обошёл тело Строгина.
— Чертовщина какая-то. Посмотри на рану, Сергей. Обрати внимание, что края не вовнутрь забиты, а торчат наружу. Это значит, что стреляли не в сердце, а из сердца. А сердца у него вообще нету. Вырвало ему сердце не пойми чем.
Лейтенант тоже присел рядом с телом и осмотрел рану.
— Можно подумать, что Беглеца больше не существует, но это не так.
— Думаю, что Строгин был театральной маской Беглеца…, — ответил Женя. — Ну… или средством передвижения, если Беглец бестелесный дух.
Прошин поднялся на ноги:
— Тогда эта дыра… не от выстрела?
— Выстрелов изнутри не бывает. Я думаю, что Беглец, что называется, вселился в парня… Или управлял им посредством небольшого устройства, вживлённого в тело… Или даже в самое сердце. Или вместо сердца. Этим можно объяснить отсутствие крови.
— Точно! Беглец узнал, что мы заподозрили техника, и дал команду на самоуничтожение. А эта штуковина, значит, к нему вернулась. Или ищет новое тело.
Открылась дверь, и в каюту вбежал разъярённый Глыба. После длинной и матерной тирады майор выслушал рассказ Чернова и Прошина. Затем осмотрел труп, попытался заглянуть в зияющую дыру, но ничего в ней не разглядел.
Сергей высказал мысль, что тот был убит раньше. И Беглец просто пользовался его телом, как в случае с Чановым. Капитан спросил Железнова, когда он заметил, что напарник изменился. Алексей, подумал и ответил, что Строгин последние дня два стал сам не свой, будто его заменили.
Глыба расспросил Железнова о камерах и попросил изъять мемокарту и просмотреть запись последних минут жизни Строгина. Алексей действовал, как робот. Послушно вынул мемку из камеры, вставил её в компьютерный привод и запустил программу просмотра видео. Звука нет, камеры на МНС-1 древние, как и все остальное, и работали только на честном слове.
