— Я в школе английский изучал, Юрий Саныч.
— А теперь и немецкий знать будешь! Соловец глубоко вздохнул. Петренко еще раз внимательно окинул взглядом подчиненного.
— Что-то у тебя вид невеселый,— сказал он.
— Похмельный синдром, товарищ подполковник.
— Я тебе совет дам.
— Слушаю, Юрий Саныч.
— Крепкий чай с лимоном.
Соловец улыбнулся.
— Спасибо,— сказал он,— приму к сведению.
— Есть и еще один способ.
— Какой?
Мухомор вынул из кармана ключ, подошел к сейфу, открыл его и вынул початую бутылку коньяка.
— Подобное лечат подобным,— произнес он.
Подполковник поставил бутылку на стол. Затем он вынул из сейфа два стакана и блюдце, на котором лежала шоколадка и пара конфет. Когда стаканы были наполнены, Мухомор произнес тост.
— С прошедшим тебя,— сказал он.
— И вас тоже. Милиционеры выпили и съели по конфете.
— У тебя в семье-то все в порядке?
Мухомор был человеком грубоватым, но большой опыт работы с младшими коллегами хорошо развил его интуицию. На сей раз он попал в десятку.
— Все в порядке, Юрий Саныч. Только вот сын... Сами знаете, девять лет — сложный возраст.
— Знаю. Я со своим через это прошел.
— Он тут в футбол во дворе играл с одноклассниками. Ну и как положено, окно разбил. А там старуха на кухне была, у нее припадок от испуга случился. Так теперь ее сын денег с меня требует. За моральный ущерб.
— Интересно...
Мухомор вновь наполнил стаканы:
— Ты узнал, где этот сынок работает? — спросил он.
— Узнал. У него автомастерская.
— Позвони-ка ты Сорокину из налоговой. Пусть с этой мастерской поработает.
Мухомор поднял стакан. Милиционеры выпили без тостов.
— Спасибо за совет, Юрий Саныч. Я подумаю.
— Подумай, — согласился подполковник.— И со шкафом ты это... Не затягивай.
Когда-то Озерки были дачным районом. В свое время его описал поэт Александр Блок в своей «Незнакомке»:
Вдали, над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздается детский плач.
И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.
Над озером скрипят уключины,
И раздается женский визг,
А в небе, ко всему приученный,
Бессмысленно кривится, диск.
Теперь мегаполис со всех сторон обступил некогда отдаленный поселок. Рядом появилась станция метро. Возле нее раскинулось огромное торжище, где можно было и прибарахлиться, и испортить желудок свежеприготовленными блюдами из мяса, продававшимися в ларьках и распространявшими на весь рынок отвратительный запах. Разрывая ушные перепонки, гремела музыка, вылетая из динамиков, стоящих возле ларька, торгующего музыкальной продукцией. Рядом находился книжный развал, где можно было приобрести всевозможные образцы криминальной и сентиментальной прозы.
Линии современных многоэтажных типовых домов уходили за горизонт. Вдоль широких проспектов неслись автомобили и грохотали трамваи. В отличие от центра города трамваям в этом районе было вольготно. Им не требовалось делить проезжую часть с автомобилями, для них была отведена отдельная полоса посреди проезжей части. В мегаполисе существовало особое отношение к трамваям. Жители с гордостью называли свой город «самым трамвайным городом в мире». Им было невдомек, что во всем мире давно поспешили избавиться от этого морально устаревшего вида транспорта, разрушавшего улицы и дома и угрожавшего жизни автомобилистам и пешеходам. Более того. В конце девяностых город произвел капитальный ремонт нескольких центральных проспектов. Экскаваторы перекопали их вдоль и поперек, образовав огромные ямы, через которые с трудом пробирались испуганные пешеходы. Шпалы и рельсы старых трамвайных путей были разобраны и утилизированы. Вот замечательный повод, чтобы избавиться от трамваев на этих проспектах навсегда! Но нет. Вместо старых путей были оборудованы новые, гораздо более дорогостоящие, построенные с использованием иностранного оборудования и сырья. Их соорудили так основательно, чтобы уже навсегда на шее города осталась гиря, под названием «трамвай».
Впрочем, не везде еще в черте мегаполиса цивилизация проложила свои рельсы. Когда в районе началось интенсивное строительство, дачный поселок Озерки, раскинувшийся вокруг трех озер, решено было не трогать. Со временем он оказался зеленым островом среди каменных джунглей. Жить в нем стало престижно. Постепенно деревянные развалюхи стали исчезать, а вместо них появились особняки с высокими заборами и усиленной охраной. Квартал дворцов и квартал многоэтажек разделяло широкое шоссе, перейти которое в час пик было нелегко.
