— Это ты об Илье и Марфе? Знал я, только подумать не мог, что кража — их рук дело.
— Украла ценности по наущению Ильи Марфа, а потом ему передала. Илья оказался аспидом, в благодарность возлюбленной нож в сердце вонзил. Деньги любовь перевесили.
— Супостат! Змей подколодный! Надо графа будить.
— Зачем? Пусть отдыхает. Надо Илью хватать, и — в арестантскую его. А там уж пускай суд решает. Думаю, за кражу и убийство вздёрнут его на виселицу.
— Это правильно! Чего мне делать-то?
— Подбери двоих-троих мужиков, и пусть они дубины хоть какие-то возьмут — у него же нож, коим он несчастную Марфу зарезал.
— Сейчас, это мы мигом. Сторож у меня на воротах, его возьму. Силён как бык — гружёную телегу за задок поднимает. Вторым сам пойду, не терпится в глаза ему посмотреть. Ты-то идёшь?
— А как же!
— Думаю, троих хватит. На богатыря он не похож — красавчик. Такие только девкам под юбки лазать могут. Как он решился убить-то?
— Вот и узнаешь, когда возьмём.
Матвей запер двери каретного сарая и побежал за сторожем.
Вскоре из темноты вышли две фигуры. Рядом с Матвеем вышагивал огромного роста мужик с пудовыми кулаками и необъятной ширины грудью. Из-за пояса у него торчала дубинка размером с половину бревна.
Андрей попятился. Этакий ударит ею — убьёт сразу.
Ввиду позднего времени челядь разошлась из прихожей по комнатам.
Поднялись на второй этаж. Матвей указал на дверь: «Здесь он проживает». Андрей сказал сторожу:
— Врываемся в комнату и связываем Илью. Если сопротивляться будет, а хуже того — нож возьмёт — бей, не раздумывая. На нём кровь уже есть, и он не остановится. Только не насмерть.
Матвей и сторож кивнули.
Матвей распахнул дверь, и Андрей вбежал в комнату; за ним — остальные.
Комната была скудно освещена лампадой пред иконой. Матвей повернулся к одной из кроватей:
— Вот он!
На койке под одеялом неподвижно лежало тело мужчины. Андрей удивился — неужели нервы у Ильи столь крепкие, что после содеянного он спокойно уснул? Он попробовал разбудить его, но руки ощутили непривычную мягкость. Андрей откинул одеяло. На кровати лежало тряпьё.
— Ушёл, гад!
У дверей комнаты мелькнула тень, в коридоре раздался топот.
— Уходит! За ним!
Все ринулись к дверям, столкнулись, мешая друг другу. Но сторож оказался сильнее. Разбросав, как пушинки, Андрея и Матвея, он вырвался в коридор и огромными скачками понёсся за убегающим. Андрей и Матвей — за ним вдогонку.
Убегающий имел фору несколько метров. Но сторож, приблизившись, просто метнул дубинку в спину Илье. Тот упал и покатился по полу. А тут и Андрей с Матвеем подбежали.
Илья лежал неподвижно.
— Ты не убил его?
Сторож прогудел:
— Не должон!
Матвей укорил:
— Говорил же тебе — соизмеряй силу!
Андрей обыскал лежащего, снял пояс с ножом в чехле, перевернул Илью на спину и ремнём связал ему руки. Из дверей стали выглядывать жильцы.
— А ну-ка — по комнатам! — рявкнул Матвей, и челядь скрылась за дверями.
Андрей вытащил нож Ильи из ножен, достал из кармана щепку, примерил. Длина щепки совпала с шириной лезвия. Похоже, он держал в руках тот самый нож, которым убили Марфу.
Пока Андрей связывал Илью и осматривал нож, сторож успел взять в какой-то комнате кувшин с водой и вылить его на лицо и голову Ильи. Тот дёрнулся, открыл глаза.
Сначала взор его был блуждающим, бессмысленным, но потом Илья пришёл в себя. Глаза его полыхнули ненавистью.
— Все труды насмарку! Скоты, всю жизнь вы мне поломали!
— Ах ты, ублюдок! Ты Марфу порешил, кровь на тебе, а ты себя жалеешь! — не удержался Матвей. — Аникей, поставь-ка его, — обратился он к сторожу.
Ухватив Илью за воротник, сторож одной рукой поставил его на ноги. Неожиданно Матвей врезал Илье кулаком в глаз, да так, что тот снова упал.
— Эй, погоди с самосудом! — остановил его Андрей. — Пошли в графский дом. Надо графа будить, пусть он решает.
Сторож вёл Илью, придерживая его за воротник, впереди шествовал Матвей, замыкал шествие Андрей.
Матвей ключом отпер дверь. Все вошли в коридор, затем — в комнату, судя по убранству — в людскую. Связанного Илью уложили на пол. Андрей со сторожем уселись на лавки, а Матвей отправился наверх, на второй этаж — к графу.
