Кэллаген стоял на узком балкончике, тянущемся вдоль трех стен «Желтой лампы», и смотрел вниз на танцующих. Он закурил сигарету и тут же надрывно закашлялся.
— Вы слишком много курите, мистер Кэллаген, — заметил подошедший к нему Перруччи. — Вы, наверное, самый заядлый курильщик в Лондоне.
Сыщик кивнул.
— Когда-нибудь соберусь и брошу, — неуверенно пообещал он. — Как Хуанита?
— Она прелестна, — сказал Перруччи. — Имеет у публики очень большой успех. К сожалению, у нее осталось всего несколько номеров. Она интересовалась вами, мистер Кэллаген.
Кэллаген прошел по балкону и вышел в коридор. Он постучал в дверь артистической уборной.
— Войдите, — раздалось в ответ, и Кэллаген открыл дверь. Хуанита, уже одетая для выступления, пудрила свое лицо.
Это была стройная, подвижная брюнетка с большими страстными глазами, которые могли много обещать. У нее была изумительная фигурка. Хуанита всегда выдавала себя за испанку, хотя родилась на самом деле в Чикаго.
Увидев вошедшего, она сразу отложила пудреницу. Он ей нравился.
Нравился потому, что почти не обращал на нее внимания, и потому, что она никак не могла разгадать его странного отношения к женщинам. Она привыкла подчинять мужчин уже с первого взгляда, и ее интриговала холодность Кэллагена.
Кэллаген же считал, что она не слишком умна, и особенно с мужчинами.
Войдя, он остановился у двери и оценивающе посмотрел на Хуаниту, думая о том, как использовать ее в своих интересах, и не окажется ли девушка слишком любопытной?
— Наконец-то ты добрался сюда, — сказала она, склонив голову набок и с упреком глядя ему в глаза. — Почему ты от меня прячешься? Почему я должна попусту тратить на тебя свое время?
Кэллаген улыбнулся. Она закурила сигарету и закинула одну ногу на другую. Ноги у нее были стройные и красивые.
— Четыре раза ты назначал мне встречи на прошлой неделе, мистер Шерлок, — продолжала она, — и каждый раз надувал. Что ты делаешь со мной? Или я тебе совсем не нравлюсь?
— Дело, — ответил Кэллаген. — У меня сейчас на руках одно трудное дело. Тебе, кстати, говорили, что у тебя изумительная фигурка? Хуанита, я считаю, что ты просто восхитительна.
— Пошел к черту! — воскликнула Хуанита. — Не заговаривай мне зубы, тебя так интересует моя фигура, что ты даже ни разу не обнял меня.
Кэллаген виновато поднял руки и сел.
— Я выступаю сегодня с новым номером. Мексиканский танец-соло. Слим, скажи потом, как он тебе понравился.
Слим кивнул.
— Я для этого и пришел. Я все это время только о тебе и думал, Хуанита.
Как всегда, Кэллаген врал легко и просто.
— О, конечно, — насмешливо сказала она. — А я думаю только о вас, мистер Кэллаген… Ты бы лучше подумал, что тебе делать со своим приятелем, пока еще не слишком поздно.
Она искоса посмотрела на него. Кэллаген улыбнулся.
— О ком ты говоришь? О Чарльстоне? Ну, он очень неплохой парень. Ты могла бы найти и похуже. У Чарльстона водятся деньги. Почему бы тебе не заставить его жениться на себе? Ты слишком красивая девочка для этой паршивой работы.
Широко открыв ярко накрашенный рот, она изумленно посмотрела на него. Затем поджала губы.
— Вот это да! Значит, ты даешь мне отставку? И зачем я только тратила столько своего времени и расточала сексуальную привлекательность на этот айсберг? Где твоя совесть? И еще… Ты разве забыл, что было между нами в прошлый вторник? Забыл?
Кэллаген цинично усмехнулся.
— Так то было в прошлый вторник, а сегодня пятница… Я серьезно говорю о Чарльстоне, Хуанита. Ты ему очень нравишься.
— Что из того? — сказала она. — Конечно, Джилл, нормальный парень, но в этом плане я никогда не имела его в виду. Пока не имела, — она внимательно посмотрела на Кэллагена. — А впрочем, могу и подумать.
— Он неплохо смотрится в вечернем костюме, карманы его не пусты, к тому же он настоящий джентльмен: всегда пропускает вперед женщин и уступает им место…
— Надо же… И швейцар открывает дверь, да что из того? Вообще-то Джилл мне нравится. Он приятный парень, и у него есть башли, но надолго ли? Знаю я этих игроков. Сегодня у них в кармане куча денег, а завтра одни долги. Я бы предпочла быть женой частного детектива. Мне это как-то больше нравится.
