Кэллаген ухмыльнулся.
— Они хуже игроков, — заметил он.
— Да что ты мне говоришь? — сказала Хуанита. — Впрочем, я лучше тебя знаю, кто мне нужен.
Она подошла к нему, обвила его шею руками и поцеловала в губы.
— Не знаю, как это назвать, но в тебе есть что-то очень мужское. А сейчас иди в зал, потом скажешь, что ты думаешь о моем новом номере. За это время ты успеешь выпить. Потом зайди ко мне, я буду ждать тебя.
Кэллаген встал и направился к двери.
— Ладно, я зайду.
Оркестр еще не играл, а среди посетителей суетились официанты. Возвратившись на балкон, Кэллаген внимательно осмотрел зал и в противоположном углу заметил представительного мужчину с круглым лицом. Тот сидел за низким столиком с симпатичной, хорошо одетой женщиной. Несмотря на усталое лицо, в ней чувствовалось какое-то притягивающее очарование. Кэллаген не спеша спустился с балкона и подошел к ним.
— Вы не возражаете, если я тут сяду? — Представительный мужчина удивленно уставился на него.
Он оглядел полупустой зал и снова уставился на Кэллагена.
— Если вы хотите сесть именно сюда — пожалуйста, но в зале много свободных мест.
— Я знаю, — отрезал Кэллаген. — Я хочу сидеть именно здесь.
Он посмотрел на женщину, сел за столик, затушил свою сигарету и сразу закурил новую.
— Хотите выпить, дорогая? — спросил он женщину. Представительный мужчина нахмурился.
— Благодарю, у нас еще есть, что выпить, — ответил он за женщину.
Кэллаген усмехнулся.
— Это у вас есть, а она уже все выпила, — сказал он. — Так как же, дорогая?
Она вздернула подбородок. Представительный мужчина начал злиться.
— Слушай парень, что тебе надо? Тебе надо объяснить, что ты здесь лишний, или сам поймешь?
Кэллаген встал.
— Ты кого учишь? — хамовато спросил он и, перегнувшись через столик, врезал толстяку пощечину.
В наступившей тишине посетители салона смотрели в их сторону.
— Пошли отсюда, — попросила женщина. — Я не хочу участвовать в скандале.
Толстяк поднялся. В это время в зале притушили свет, и на освещенную сцену вышел Перруччи.
— Леди и джентльмены, — начал он. — Я имею честь представить вам синьору Хуаниту, прибывшую к нам после триумфальной поездки в Нью-Йорк с новым танцем. Мексиканское фанданго!
Оркестр заиграл. Толстяк со злостью смотрел на Кэллагена.
— Хочешь неприятностей? — спросил он. — Хорошо, я их тебе доставлю. Сейчас отведу леди к машине и разберусь с тобой.
Он усмехнулся. Кэллаген выпустил струю дыма ему в лицо и сказал:
— Это меня устраивает.
Все направились к выходу. Первой шла женщина, затем представительный мужчина и последним Кэллаген. Хуанита застыла на месте. Она взмахом руки заставила музыкантов замолчать и изумленно смотрела со сцены на Кэллагена. Ее возмущенный взгляд был красноречивее любых слов. Кэллаген с извиняющейся улыбкой развел руками. Когда он скрылся за дверью, до него снова донеслись звуки джаза.
Представительный мужчина уже ждал его в раздевалке.
— Здесь за утлом есть одно укромное местечко, — сказал он. — Ну и отделаю же я тебя!
Кэллаген ничего не ответил. Они вышли на тихую улицу. Кэллаген опять шел последним. Женщина на ходу тихо выговаривала мужчине. Они подошли к стоявшему неподалеку такси, толстяк что-то сказал водителю и открыл дверцу.
Когда он открывал дверцу такси, Кэллаген быстро прыгнул вперед, пытаясь ударить толстяка, и случайно выбил из рук женщины сумочку.
Толстяк передвигался очень быстро для человека его комп-лекции. Он резко развернулся и схватил левой рукой Кэллагена за лацкан пиджака. Правой рукой он нанес короткий удар Кэллагену в живот и с силой прижал его к ограде.
— Ты, гад вшивый?
Кэллаген, прислонившись к ограде, старался перевести дыхание. Толстяк начал собирать с тротуара вещи, вывалившиеся из сумочки. Собрав, он протянул ее женщине.
Когда она садилась в машину, Кэллаген успел заметить ее стройные ножки и смертельно усталое лицо.
— Я думаю, ты извинишь меня, дорогая, — уныло сказал представительный мужчина. — Сама понимаешь, я не могу проводить тебя, пока не разделаюсь с этим ублюдком. Не волнуйся, я научу его хорошим манерам. Езжай домой спокойно. До встречи.
Когда машина отъехала, толстяк подскочил ко все еще опирающемуся на ограду Кэллагену и схватил его правую руку.
