— Не буду, — буркнула Энджи, задетая иронией, прозвучавшей в голосе подруги. — Даже если ты скупишь весь этот павильон…
Люси быстро уговорила Энджи сменить гнев на милость, и вскоре обе девушки уже кружились около зеркала примерочной то в одном, то в другом наряде. Полчаса они только дурачились, примеряя платья самых немыслимых цветов и моделей. Энджи натянула на себя темно-синее платье, усеянное блестками, на задней части которого красовался огромный малиновый бант. А Люси примерила комбинезон из серой джинсовой ткани, отличительной особенностью которого были штанины огромных размеров, рассчитанные, наверное, на человека со слоновьими ногами.
Вволю посмеявшись, девушки закончили дурачиться и занялись выбором вещей. Люси взяла несколько длинных и свободных юбок, перехваченных яркими «тропическими» поясами, бриджи и несколько разноцветных кофточек. Если все эти покупки дались без особых проблем, то выбор вечернего платья поставил ее в тупик. Люси так давно не щеголяла в подобных туалетах, что совершенно забыла о том, как они должны выглядеть.
Если то, что она задумала, воплотится в жизнь, то вечернее платье будет ей просто необходимо… Она наверняка окажется в ресторане, а может, даже и попадет на какую-нибудь «золотую» вечеринку… Люси должна найти что-то особенное, элегантное и сексуальное, чем она сразит наповал всех миллионеров, приехавших отдыхать в Кэрнс…
— Энджи… — Люси оглянулась в поисках подруги. Энджи приложила к себе короткую зеленую кофточку и задумчиво, словно решала серьезную проблему, смотрела на свое отражение в зеркале. — Энджи, пожалуйста, помоги мне… Боюсь, без твоего проницательного взгляда мне не справиться. Как тебе это?
Она вытащила вешалку с белоснежным платьем, и ее тонкие пальцы пробежались по складкам ткани. Материя оказалась легкой, гладкой, очень приятной на ощупь. Люси захотелось прижаться к ткани щекой. Из всего, что она пересмотрела, это платье было лучшим вариантом. И не просто лучшим, а любовью с первого взгляда. Не вызывающее и в то же время соблазнительное, оно было закрытым на груди, но открывало спину. Затейливые узоры, вышитые золотистой нитью и украшенные стразами, сразу же привлекали к платью внимание. Это были диковинные рыбы, маленькие ящерки, бабочки и стрекозы. Такое сочетание не слишком-то связанных между собой представителей водной, земной и воздушной среды умелая рука модельера смогла превратить в нечто изящное и эффектное.
— По-моему, очень даже неплохо. — Энджи удовлетворенно покачала головой. — Примерь его. Хотя… я и без примерки вижу, что выбор очень удачный.
Люси скрылась в примерочной кабинке с плотной кремовой занавеской. Через несколько минут она, гордо вскинув голову, прошлась перед Энджи. Вместе с платьем, приятно облегающим тело, появился особый настрой, особый блеск в фиалковых глазах, особая томная, чуть снисходительная улыбка.
— Ты просто восхитительна, Люси! — Энджи улыбнулась подруге. — «В белом платье сидишь ты одна у решетки окна (между жасмином и туберозой рук твоих белизна)… О, как трудно сказать: я люблю тебя, Ампаро», — полушутливо процитировала она.
— Федерико Гарсия Лорка, — улыбнулась Люси. — Но мне всегда казалось, что я не красавица Ампаро, а Лола, которая стирает пеленки…
— Уж точно не сейчас и не в этом платье! — со смехом возразила Энджи. — Бери его. Оно просто великолепно.
Перед полетом Люси не на шутку разволновалась. Серебристые ступеньки трапа почему-то показались ей такими ненадежными, что на секунду она даже усомнилась в том, что хочет лететь. Чувство смутной тревоги, щекочущего волнения незаметно закралось в душу и укрылось в самом слабом и беззащитном ее уголке. Люси стояла на второй ступеньке трапа, чувствовала на спине уколы взглядов других пассажиров, которых она задерживала своей нерешительностью, но никак не могла сделать следующий шаг.
Энджи толкала ее в бок, расширяла и без того круглые глаза, но Люси не реагировала. Она пыталась понять, осознать, почему это смутное и тяжелое чувство преследует ее. Перед глазами проплыло лицо Гарри. Болезненная вспышка воспоминания, которая так часто в последнее время обжигала Люси. В ушах маленькими молоточками стучали слова, отзываясь внутри гулким и болезненным эхом. Как много горечи, от которой она так хотела избавиться… Может быть, именно из-за Гарри она так боится сделать шаг вперед и вверх…
