— Что-нибудь еще?
— Он пришел откуда-то с юга. Это все, что я знаю, — оборотень замолчал.
Он сказал нам все, что знал, и больше не был нужен. Это сразу поняли все и даже, по-моему, сам парень. Эмми потянула меня за руку. Я обернулся и взглянул на нее. Она, без сомнения, хотела уйти. Мы были здесь больше не нужны, а присутствовать на казни нам необязательно. Амаранта уже выполнила свою миссию: в ее присутствии оборотень не решился напасть на кого бы то ни было.
Я кивнул ей, показывая, что мы можем идти. Эмми мгновенно скрылась за дверью. Я бросил на паренька последний взгляд. В его глазах был ужас. Он больше не был страшным и злобным оборотнем, перед нами сидел напуганный подросток. Он не сам выбрал для себя эту участь — стать оборотнем. В эту минуту я испытал безумную ненависть ко всем тварям, которые эгоистично и безответственно калечили чужие судьбы. Не знаю, что страшнее: быть убитым ими или стать одним из них.
Резко развернувшись, я выскочил за дверь. Амаранта уже вышла из дома, и я присоединился к ней.
Она стояла спиной к крыльцу и смотрела на звезды. Вдруг раздался выстрел. Он оглушительно прозвучал в вечерней тишине.
Эмми вздрогнула всем телом. Я подошел ближе, и она, обернувшись, прижалась ко мне. Я нежно обнял ее, притянув к себе, шепча какие-то слова утешения.
Очень скоро она так же внезапно отстранилась от меня и сделала шаг назад.
— Это ужасно, — прошептала она.
— Поверь, мне тоже очень его жаль.
Эмми посмотрела на меня так, как будто видела впервые.
— Дело даже не в нем, — она печально вгляделась в мое лицо, а потом протянула вперед руку, подставив ее под свет, падающий из окна.
Я сделал то же самое, коснувшись ее пальцев.
— Посмотри, — она кивнула на наши руки. — Они так похожи и в то же время такие разные.
Ее рука была бледной, почти прозрачной, сквозь кожу виднелись темные нити навсегда замерших в неподвижности, лишенных кровотока вен. А моя рука была намного темнее, с розовым отливом, и, приглядевшись, можно было почти воочию разглядеть, как жизнь текла в ее венах. Так похожи и все-таки слишком разные руки.
Я посмотрел Эмми в глаза. Все это время она наблюдала за мной с грустной улыбкой на губах.
— В мире нет ничего невозможного, — почти с мольбой произнес я.
— Есть, и очень многое. Однажды ты это поймешь. Она отступила еще на шаг, и моя рука безжизненно упала без ее поддержки.
— Ты еще придешь? — с отчаянием в голосе спросил я.
— Пока ты этого хочешь, я буду рядом.
Она сделала еще несколько шагов и скрылась из моего поля зрения.
19
ОХОТА-2
В растерянности я вернулся в дом. Что она хотела этим сказать? Я всегда понимал, что между нами существует пропасть, но я был из тех людей, которые свято верят, что в жизни нет неразрешимых задач. Неужели я ошибался? Я отчаянно не хотел в это верить. Но все-таки одна мысль меня успокаивала. Она сказала, что будет рядом со мной до тех пор, пока я этого хочу. А разве было что-то в этом мире, что могло изменить мое желания быть с ней? Тогда я был уверен, что нет. Каким же сладостным может быть заблуждение!
Пока я, погрузившись в свои мысли, сидел на кухне, мимо пронесли завернутое в целлофан тело малыша Тима. Отец и Глеб решили закопать его на заднем дворе. Интересно, если бы однажды милиция добралась до земельного участка Глеба и хорошенько там покопалась, сколько лет бы ему дали? Думаю, его бы линчевали, не дожидаясь суда, ответил я сам себе. Ведь ментам было бы невдомек, что все это — трупы безжалостных убийц. Смерть всех уравнивает, и тела нежити выглядят точно так же, как тела обычных людей.
Настроение у всех было паршивое. Мы почти не говорили друг с другом. Большинство собралось перед телевизором в гостиной, где шел какой-то очередной фильм.
Было решено, что Оксана, Ксения и Данил останутся у нас ночевать. На завтрашнюю ночь запланирована охота, какой смысл тратить силы на то, чтобы мотаться туда-сюда? Да и время было уже слишком позднее. В этот раз со мной в комнате должен был спать Дима, но я ушел, не дожидаясь его. К тому же, кажется, брат сам избегал меня. Наверное, ему было неловко за свою слабость, хотя по мне это была обычная, нормальная человеческая реакция. Я был даже рад, что мой братишка еще способен на подобное проявления чувств. В общем, я заснул еще до его прихода.
