Амаранта замолчала, и я решил помочь ей вопросом:
— Это он обратил тебя?
Вообще-то у нас считалось, что «первые» не занимаются подобной ерундой. Тратить свое время на обучение молодняка как-то не по-царски. А ведь именно царями представали они в глазах других вампиров — великими правителями мира живых мертвецов.
— Да, — просто ответила она; я не стал больше торопить ее. И мое терпение было вознаграждено. — Было немного больно, когда он укусил меня, — ее рука непроизвольно поднялась к шее, но почти сразу упала на место. — Но потом, когда я еще была жива, он сделал надрез на своей руке и дал мне выпить его крови. Она была сладковатой на вкус. Дальше я мало что помню; кажется, через пару минут после этого я умерла, — она сказала это так просто, что я даже не сразу уловил смысл ее слов. — Когда я очнулась, он все еще был рядом. Грэгори рассказал мне, кем, или точнее чем, я стала. Стыдно признаться, но мне это сначала показалось забавным. Впрочем, уже после первого убийства моя новая сущность перестала меня забавлять. Я никак не хотела смириться с необходимостью убивать людей, и это очень его злило. Он управлял каждым моим шагом. Не знаю, зачем я была ему нужна; он говорил о том, что устал от одиночества, а я похожа на кого-то, кого он знал раньше, — она пожала плечами. — Я не очень вслушивалась в его слова. Меня слишком волновали мои собственные переживания.
— Но ведь ты могла бы отказаться от крови людей? — предположил я.
— Это невозможно. Понимаешь, мы можем какое-то время питаться, например, кровью животных, но потом голод все равно возьмет свое.
— Поэтому ты предпочла лишать жизни тех, кто ее не заслуживает.
— Не самый лучший выход, да? — спросила она, не ожидая ответа. — Кто может решать, достоин человек жизни или нет? Но так у меня хотя бы есть надежда, что я не превращусь окончательно в чудовище, печально закончила она.
— Как он отпустил тебя? — спросил я о том, что меня волновало.
— Он не отпускал. Я сама сбежала, — она хитро мне улыбнулась. — Я не смогла жить по его правилам и решила, что лучше будет уйти от него.
— Он не пытался тебя вернуть? — Я был удивлен.
А еще теперь я знал, что заставило ее покинуть Юрмалу. В России она пряталась от Грэгори.
— Он пока меня не нашел, — гордо заявила она.
— Как же долго ты живешь одна?
— Пять лет, — ответила она после мысленных подсчетов.
— А до этого ты все время была с ним? — спросил я, и она кивнула. — А ты никогда не хотела вернуться? — Я должен был знать ответ, он многое для меня значил.
— Нет, никогда, — она ответила, не задумываясь ни на секунду, и я облегченно вздохнул. Она встала. — Идем, я хочу еще кое-что тебе показать, — она снова взяла меня за руку, и я забыл, о чем еще хотел ее спросить.
Мы опять вышли на поляну, и она повела меня куда-то за дом. Должно быть, в свое время его построил какой-нибудь охотник на оленей, подумал я. Он, наверное, давно умер, а хижина осталась стоять здесь. И никто не знал о ее существовании до тех пор, пока Эмми ее не нашла.
На этот раз она шла медленнее, чтобы я поспевал за ней. Еще до того, как мы дошли до места, я услышал негромкий шум бегущей воды. Мы вышли на небольшую полянку, в центре которой из-под земли бил родник. Маленький ручеек тек мимо нас куда-то вглубь леса, искрясь от света усыпавших все небо звезд. Вокруг росло множество сиреневых и бледно-розовых цветов. Здесь было очень красиво, я и не знал, что в здешних лесах есть подобные места.
— Правда, здесь здорово? — тихо спросила Эмми.
Я посмотрел на нее. Она стояла вполоборота ко мне, но от меня не укрылось ее настроение. Она грустила. Мне безумно захотелось как-то ее утешить. Но что я мог? Изменить прошлое было не в моей власти. Все, что мне под силу, — оградить ее от страданий в будущем. И я решил, что постараюсь сделать для этого все возможное. Что сказал бы я себе тогда, если бы знал, что сам однажды сделаю ей больно?
Мне захотелось ее обнять и прижать к груди. При мысли о ее близости кровь начала стучать у меня в висках. Мое дыхание участилось, воздух вокруг нас вдруг словно наполнился электричеством. Мне захотелось дотронуться до нее, протянуть руку и коснуться ее лица, снова ощутить теплую бархатистую кожу подушечками своих пальцев, вдохнуть запах ее волос, напоминающий аромат цветов шиповника. Но больше всего мне хотелось узнать вкус ее губ.
