Здесь я могла уйти в горы или к озеру и сколько угодно выть, выплескивая горе и гнев, и этот необозримый пейзаж растворял бы их в себе. Здесь одиночество – естественное состояние.
Когда это случилось, в голове у меня мелькнуло, мимолетно, но мелькнуло: а может, я просто ждала чего-то такого, может, я знала, что это произойдет. С того дня, как мы с Джейми стали парой, я всегда чувствовала: все слишком хорошо, мы слишком счастливы. Такое счастье не могло длиться долго, мы израсходовали больше, чем нам было отпущено, и когда-нибудь жизнь попытается исправить такой перекос. И судьба решила доказать, что я права. Выражение лица Кита, босса Джейми, когда он пришел сообщить мне. Я поняла раньше, чем он открыл рот. Отравление угарным газом. В том хаосе никто не заметил, что Джейми не вышел. Он оказался в ловушке горящего дома. Остальные пожарные сделали все, что могли, они постарались спасти его. Как и врачи.
Кит реанимировал Джейми все сорок пять минут, пока «скорая» пыталась добраться до них. Когда он заплакал, я отвернулась, это было так жутко и неожиданно. Видеть такого человека, как Кит, плачущим. Именно его рыдания придали реальности происходящему.
Джейми был пожарным. С его умом он мог стать кем угодно – ученым, юристом, преподавателем. Но он захотел делать то, что считал важным, сказал он мне. Так же, как и я. Он был одним из лучших, он всегда делал все, что было в его силах. По словам Кита, на службе, когда другие уже опускали руки, Джейми продолжал упорствовать, рисковал. Казалось, он неуязвим. Но это было не так. Он был просто человеком. Добрым, смелым, самоотверженным – и смертным, разумеется.
Никто не говорит, что если умирает любимый человек, ты начинаешь на него злиться. Но так произошло со мной – я злилась на Джейми. Прежде жизнь была полна смысла. Мне казалось, что наша судьба была предопределена. Наша встреча – он в последнюю минуту решил пойти на вечеринку к приятелю. Красивая, залитая светом квартира в старом Эдинбурге, владелец которой часто путешествовал и разрешал бесплатно жить в ней – ухаживая за его собакой. Мы с Джейми были словно два кусочка пазла, вдруг занявших свое место подле друг друга, отчего картина обрела целостность.
После гибели Джейми все потеряло смысл. Мир, в котором его смогли у меня безжалостно отнять, был жесток и отвратителен. И я решила, стремительно и бесповоротно, покончить с ним. Но передумала. И не потому что хотела жить, а потому что осознала, каково будет моим близким.
Так что это место стало наилучшим решением. Я сбежала от прошлой жизни, от всего, что связывало меня с воспоминаниями. Иногда мне кажется, что это место – своего рода смерть, более приемлемый ее вариант, чем таблетки или прыжок с моста Форт, который я обдумывала несколько недель после гибели Джейми. Этот дикий ландшафт был моим убежищем. Но теперь, погруженный в кошмар и снег, он стал тюрьмой.
