— Зачем Вы здесь?
— Я принёс то, что повысит ставки с одной стороны, с другой же, улучшит твои шансы. Серьёзно улучшит. Не будем разводить политес. — Он расстегнул кофр и показал девушке его содержимое. Несколько минут она не дышала, боясь поверить в то, что увиденное реально.
— Это… он? — выдавила она, наконец.
— Да. Надеюсь, теперь у тебя не возникнет непредвиденных обстоятельств?
— Нет. — Она все ещё не могла оторваться от содержимого кофра. — Теперь — нет.
— Прекрасно. — Он застегнул чехол, передал его девушке и поднялся со скамейки. — Мне пора. Когда ты начинаешь?
— Послезавтра. — Она сглотнула. — Вы будете…
— Ни в коем случае. — Из-под капюшона сверкнула серая молния взгляда. — Никто. Повторюсь: никто не должен знать, что я имею к происходящему какое-либо отношение. Это ясно?
— Да. Когда я закончу, как я смогу с Вами связаться?
— Письмо до востребования на лондонский адрес. Ты его знаешь. Удачи.
Он повернулся к ней спиной и растворился в скудном потоке праздношатающихся.
Девушка некоторое время сидела, прижимая к груди кофр, потом глубоко вздохнула и достала мобильный телефон.
— Алло? Кариат, мы начинаем действовать немедленно.
* * *
В Пулково, как и обычно, царила атмосфера непринуждённой суеты. Улетающие и прибывающие туристы. Необременительные расставания и необязательные встречи. На этом фоне неподдельная боль от разлуки выглядела бы несколько гротескно. Именно поэтому Вит сделал так, что их прощание с братом никто не мог увидеть.
— Тебе не обязательно это делать. — Нам был серьёзен. Он сильнее обычного опирался на трость, которой был вынужден пользоваться из-за общей слабости организма. — Честное слово, я запретил бы тебе, но…
— Но ты не можешь, — подхватил эмиссар. — Давно прошли те времена, когда ты мог мне что-то запретить. К сожалению.
— К сожалению, — эхом отозвался квартерон. — Вы настолько серьёзно поругались?
— Син действует так, как ей подсказывает Процесс. Я действую только так, как считаю нужным. Это вечная наша точка преткновения. Мы успокоимся и снова помиримся. Не дёргайся.
— Я и не дёргаюсь. Просто только-только всё начало налаживаться…
— Объявлена посадка на рейс Ю-Эн восемь-шесть-семь, Санкт-Петербург — Токио, — объявил по громкой связи приятный женский голос. — Просим пассажиров пройти на стойку регистрации…
— Твой рейс, — дёрнул головой Вит. — Она прилетит к тебе через пару дней, брат, когда успокоится. А я… В общем, я делаю то, что нужно. И помни: нет ничего абсолютного.
— Я помню. — Губы Нама дрогнули, но он усилием воли превратил гримасу в улыбку. — Жаль, что твоего решения уже не изменить.
— Заметь, в отличие от прежних времён, я заранее предупредил тебя о нём, — усмехнулся Вит, крепко обнимая брата. — Думай о хорошем. Тем более, что у тебя ещё полно дел. Особенно учитывая последние данные.
— Да уж. Данные хоть куда.
— Ладно. Двигай, давай.
Высокая светловолосая фигура уже давно исчезла из виду, а Вит всё стоял, глядя вслед последнему из тех, кого он называл братом. Купол отрешения всё ещё не был снят, так что никто не смел не то что обратиться, но даже случайно коснуться плечом молодого эмиссара. Так прошло некоторое время, потом полукровка тряхнул волосами, снял заклятье и вытащил телефон.
— Так, хорошие мои. Начинаем. Информация запущена. Пусть катится по своим каналам. Уже начали? И с самого сладкого, подлецы. Ладно, пусть будет. Так даже надёжнее. Теперь слушай внимательно. Я исчезаю с радаров и жду нужного момента. Связи не будет, так что… сами понимаете. Да. Нет. Понял. Удачи вам.
Он отошёл в сторону от движения человеческих потоков, коротким движением разбил мобильный телефон о стену и выкинул его останки в урну.
* * *
Жрица осторожно постучала в дверь кабинета Александра Евгениевича. Учитывая интенсивность последних событий, она вполне допускала, что её бывший наставник мог отдыхать. Прерывать сон Светлова отнюдь не входило в её планы. Тем не менее, голос, ответивший: «Войдите», — был вполне бодр. Жрица улыбнулась и открыла дверь
— Александр Евгениевич? У меня срочная информация. Сразу по двум направлениям.
— Конкретнее, Prêtresse.
