— Думу думает, — усмехнулся начальник Третьего отдела, наблюдая за её манипуляциями. — Зайди-зайди, он обрадуется. Только сперва расскажи хотя бы, где тебя носило столько времени? Ты, конечно, и раньше отлучалась, но чтобы так надолго — и это после жизнерадостного: «Мальчики, я пойду погуляю, скоро вернусь, не скучайте!»…
— А что такого? — Женщина оторвалась от своего занятия и скорчила капризную гримаску. — Для меня прошло пять дней, так что я ничуть не покривила душой. Откуда я знала, что на той Грани время течёт настолько забавно? Ну, через день, конечно, догадалась, когда мои птички принесли мне отсюда новостей за десять лет, но…
— …но раз уж зашла — так чего возвращаться раньше времени? — закончил за неё Палач, салютуя бокалом. Тень улыбнулась ему его же улыбкой. Это был один из тех моментов, когда становилось неумолимо ясно, что эти двое знакомы очень давно и прочно, а чтение мыслей друг друга уже вошло в привычку.
Сырая серость за окном несколько посветлела. Утро всё же вступало в свои права, пробиваясь сквозь согнанные тучи. Тень прищурилась на окно, а затем вновь растворилась в воздухе — и через пару секунд её черноволосая голова уже прижималась к груди Палача. Когда её бокал успел опустеть и оказаться на столе, не смог бы заметить даже самый внимательный наблюдатель.
— Пять утра — не самое удобное время для долгих и красочных рассказов, особенно после пьяной ночи. — Её шёпот походил на дуновение ветра, тонкие руки чуть крепче сжались на талии старого друга. — Тебе надо поспать. Бери пример с приятеля. А я навещу Алехандро. У нас ещё будет время на поговорить, много времени. В ближайшие пару десятков лет я не собираюсь никуда уходить.
Палач осторожно погладил лёгкие, струящиеся тёмные пряди. В уголках его глаз собрались морщинки, и тот, кто увидел бы его в этот момент ни за что бы не дал меньше пятидесяти этому мужчине. А то и больше. В следующий миг он уже улыбался:
— Я посплю. Честное слово. Пару часов, но посплю.
— Вот и молодец.
Лёгкий поцелуй в лоб — и Тень в прямом смысле слова выскользнула из объятий друга и просочилась сквозь потолок, оставив после себя едва уловимый аромат духов, не известных ни одной смертной моднице.
Начальник отдела бархатного вмешательства посмотрел в потолок. Потряс головой, будто сомневаясь: не причудился ли ему странный визит. Потом задумчиво взглянул на Воина, мирно похрапывающего в кресле, и оглушительно хлопнул в ладоши:
— Подъём, силовые структуры! Конец света проспишь.
Воин оказался на ногах в долю секунды. В руке кинжал, волосы встрёпаны, взгляд чуть расфокусирован:
— А? Что? Рагнарёк?
— Армагеддон. И всемирный потоп в придачу, — Палач едва удержался от смеха, — Иди-ка ты, друг любезный, к себе. Поспи часиков пять и отправляйся ловить волков. А я здесь посплю примерно столько же и отправлюсь договариваться с наставницей твоего сына, ибо один хрен больше некому.
— Ага, — кивнул Воин и душераздирающе зевнул. — Поспать — это хорошо… А нахрена ты меня будил? Ты ж не в кресле спать будешь.
В глазах Палача мелькнули чёртики. На короткое мгновение, но Воин заметил и удовлетворённо кивнул про себя.
— Понял. Чтоб жизнь мёдом не казалась. Пойду, пожалуй.
На пороге его догнал тихий голос бывшего эмиссара:
— Спасибо, демон.
Воин, не оборачиваясь, небрежно махнул рукой:
— Не за что, чувак. Обращайся.
* * *
— Это противоречит здравому рассудку. Я попросту не имею права подписать подобную бумагу, герр Вит, — Гюнтер Штекльбак раздражённо пожал плечами. Брюнет в дорогом костюме, сидевший в кресле напротив доктора, терпеливо вздохнул.
— А я в очередной раз повторяю вам, милейший, вы подпишете эту бумагу, хотите вы того или нет, — немецкий Вита был почти идеален, и Штекльбак про себя удивился, как человек, настолько хорошо владеющий языком нации непревзойдённых педантов, может не понимать простейших вещей.
— Поймите же! Дело не в моём желании. Герр Нам в данный момент не в состоянии сидеть самостоятельно, не то что совершить перелёт…
Дверь кабинета открылась, и Гюнтер подавился собственной фразой. На пороге стоял его пациент. Костюм на нём висел, как на вешалке, на лбу выступила лёгкая испарина, но он
