Пригласили на ужин в офицерскую столовую 46-го. Горд был хорош уже в самом начале. Весьма неприятно. Мейтланд за спиной Горда строил рожи и подмигивал мне. (Я не реагировал). Хотел выкинуть Горда из сделки. Предложил уступить еще 30 000 в качестве вознаграждения мне лично. Горд в это время уже лыка не вязал, отказался возвращаться со мной в гостиницу. Возникла суматоха, три офицера помогли мне довезти Горда до дома на военной машине. Мейтланд в конце начал грубить, понял, что дело лопнуло. В гостинице Горд пришел в себя, внезапное раскаяние, плакал, хотел, чтобы мы остались «друзьями». Весьма неприятно. Успокоился, принял две таблетки нембутала, заснул.
Конфликтная ситуация. Что делать? Горд, вероятно, страшно честолюбив, в мин-ве его ценят. Поведение здесь непозволительное. Не только шашни с американцами. Мы можем ведь прозевать немецкие поставки и сильно запоздать со сроками, что обойдется государству в несколько сотен тысяч. Подумал было позвонить прямо министру. Не знает нижеподписавшегося, может показаться странным. Какие у меня доказательства поведения Горда?
Лег уже в 21.00. Сегодня без таблеток.
22-е июня
У портье лежала телеграмма из мин-ва. Горд уже встал, отчитал портье за то, что тот сразу не передал телеграмму. Контрприказ из Стокгольма, сделка больше не актуальна. Горд сперва онемел, потом развеселился, пытался обнять меня. Ничего страшного не произошло, наша заслуга, что ни с «Халлер и Циглер», ни с Мейтландом мы не подписали контракта. Попросил меня связаться с Стокгольмом и подтвердить, взял взаймы 100 марок и пошел покупать подарок жене.
Попал сразу на замминистра. Военные в сотрудничестве с Исслед. центром обороны готовы сконструировать установку в Руме на основе стандартного оборудования. За полцены. Похвалил нас за то, что у нас «хватило ума» потянуть с подписанием контракта.
Покупки сделать не успею, придется на аэродроме.
23-е июня, канун Иванова дня
Дома все спокойно. Прихватив с собой определитель растений, отправился с Малин собирать цветы на букет для Иванова дня. Петтер пожелал, чтобы ему под подушку вместо цветов положили банан. Вечером заглянули Бленхейм-Альскуги, но без деда. Принесли с собой домашнюю водку, настоянную на зверобое. По виду напоминает денатурат, вкус чудной. Почти как ликер. Маргарета в восторге. Б.-А. обещал рецепт (противозаконно?). После ужина танцевали. Чувство странное, всего четверо. Давненько. Фру Б.-А. действительно очаровательная женщина. М., к сожалению, выпила лишнего, стала придираться к мелочам. Малин проснулась, спустилась вниз. Начала плакать, увидев М., танцующую с Б.-А. (Для непосвященного все это и правда выглядело не так уж невинно).
В два ночи пошел провожать Б.-А., кто-то пускал ракеты на Тофта странд. (Входит в ритуал праздника?). Б.-А. возмущен, из-за засухи. Лесные пожары на Готланде чрезвычайно нежелательны, равнинная местность, ветры, летом нередко плохое водоснабжение. Дом у Б.-А. роскошный, недавно построен. Б.-А. не уважает «антиквариат». Многие в округе живут в модернизированных хуторах и усадьбах. Б.-А. утверждает, что ощущает их презрение. Нет чувства традиции. Тем не менее считает, что лучше построить сборный дом, чем оснащать дом XVIII века панорамными окнами. Папаша Б.-А. сидел на кухне, мы попрощались у калитки. (М. на обратном пути очень игрива, предложила устроиться в леске).
У Юхана «увольнительная» до 1.00. Сейчас двадцать минут третьего. Гашу свет.
P.S. Ю. прибыл. Время — 03.05!
24-е июня
Иванов день по-настоящему испорчен после утреннего разговора с Юханом. Вялый, враждебен, пришлось будить в 11 часов. У всех отвратительное настроение, Маргарету ночью рвало. У Петтера вся постель измазана раздавленным бананом. Малин целый день со своими лошадьми, не желает иметь дела с нами, «идиотами».
Два часа сидел с Юханом. Сожалеет (!), что немного (!) опоздал. Ничего особенного не делал, «стоял и болтал с приятелями». Забыл часы. Часы не остановились, надел их на правую руку вместо левой. Поэтому думал, что оставил их дома. Отрицает, что у кого-то еще из «приятелей» были часы. «Каникулы же». Сперва отвечал односложно, потом разговорился. Весьма тревожно. Спросил вдруг меня, не хотел ли я когда-нибудь покончить с собой. Считает, что на самом деле жить бессмысленно. «Жизнь — это отложенное самоубийство». Был вынужден указать ему на мелодраматизм таких рассуждений. Юхан полагает, что это защитная реакция с моей стороны. Я, мол, просто «слепой наемный работник». Юхан называет всех работающих, ответственных людей «циклопами». Очевидно, имеются в виду очки подводников. «Круглое стекло на фейсе, с резиновыми прокладками». Спросил у него, как бы он организовал общество. Юхан считает, что надо остановить всю эту суетню, сесть и заняться медитацией (!) на полгода. Жить пока можно на н/з. Все подростки во всем мире сделали бы так, своего рода глобальная сидячая забастовка. Потом спросил у нижеподписавшегося, был ли тот молодым. Сообщил, что мне было тринадцать, когда началась вторая мировая война; у нашего поколения не было времени на «сидячие забастовки». Тут разговор пошел всерьез. Юхан заявил о своем пацифизме. Поинтересовался, что он будет делать, если сюда явятся китайцы и захотят убить Малин и Петтера. Кончилось тем, что Юхан заплакал! Конечно, я обеспокоен, но одновременно у меня появилось чувство, что мы немного сблизились. Спонтанно увеличил его недельные деньги до 8 кр.
